Та пуля предназначалась мне.
Когда на дом было совершено нападение, я так испугался… Выбежал из нашего с ней укрытия. Она, конечно же, за мной следом. Пуля задела сердце. Мамы не стало в одно мгновение.
Мне часто снится ее голос. Она просит тех людей не трогать меня…
Иногда мне хочется оказаться на ее месте. Тогда все было бы проще. Умри я.
— Все нормально?
Катин голос доносится сквозь пучину вязких мыслей. Они вынуждают сердце биться чаще. В глазах темнеет.
Смаргиваю.
— Да, задумался, — смотрю на Катю. У нее перепуганное лицо, будто она за меня волнуется. Чушь, конечно. Мне просто хочется так думать.
— У тебя кровь, — она сглатывает и смотрит на мою руку, в которой я сжимал стакан с водой.
Осколки разбросаны по столу. Вода смешалась с кровью. Теплая густая жидкость стекает по моей руке. Капли падают на поверхность стола.
— Извини. Я сейчас.
Поднимаюсь. Катя вскакивает следом.
Хочется осадить ее взглядом, но меня настолько размазывает от происходящего, что я, не глядя на нее, иду в туалет и засовываю руку под кран с ледяной водой.
— Я принесла полотенце и перекись, — слышу за своей спиной пару минут спустя. — Попросила у официанта, — поясняет и подходит ближе.
Она стоит позади. Сглатываю. Через зеркало ее вижу. Кажется, я ее напугал.
— Данис, — выпаливает приглушенно, — давай я помогу.
Катя аккуратно обматывает мою порезанную ладонь полотенцем. Каждое ее прикосновение — иглами под кожу.
Я не могу реагировать на них бесстрастно. Подбрасывает. В горле пересыхает, и это никак не связано с чертовым порезом. Это из-за нее. Она причина всех изменений, что во мне происходят.
Импульс, прокладывающий новые нейронные пути и перестраивающий уже существующие.
Наблюдаю за ее взволнованными движениями, чувствуя, как в груди растекается тепло. Но по факту это просто яркий всплеск дофамина.
Катя — настоящее Солнце. Она излучает свет. Согревает. Люди вращаются вокруг нее, как планеты. Главное — не слететь с орбиты, но я уже на краю. Тьма близко.
— Спасибо, — сам не узнаю свой голос. Звучу тихо и настороженно, чтобы не спугнуть.
Судя по всему, впечатлений для Кати этим утром достаточно. Мой порыв ее увидеть оказался губительным, чему я, собственно, не удивлен.
— Не за что. Лучше, конечно, к врачу обратиться, вдруг осколки попали в рану.
Катя шумно выдыхает. Ее пальцы все еще лежат на моем запястье. Кожу в этом месте до костей прожигает, будто серной кислоты плеснули.