— И? — снова голос брата, теперь уже над самым ухом.
— Это ошибка. Мы с Лизой, — вспоминаю свою отвязную подружку, — хотели посмотреть фильм, она немного выпила, я ей рассказала про Кайсарова, ну, о том, что он весь такой невозмутимый, и она предложила его разыграть…
— Идиотки, — выносит вердикт Тимоха. — Спать иди. Завтра поговорим.
Разгневанно, но при этом молча протискиваюсь между столом и Тимом, стараясь не задеть последнего. В комнате долго плачу в подушку, а утром сваливаю из квартиры Азарина раньше, чем он просыпается.
Пока еду домой, в миллионный раз анализирую то, что произошло этой ночью, и покрываюсь липким потом. Мне даже в моменте так страшно не было, как сейчас, когда я в полной мере осознаю, какими могли быть последствия.
У дома надеваю одну из самых милых улыбок и спешу к родителям. Они как раз завтракают.
— Ты что-то рано, — мама целует в щеку и просит Лидочку принести оладушки для меня.
— Спать в десять завалились, представляешь? Включили новый сериал, и он был настолько «интересным», — показываю в воздухе кавычки, — что вырубило нас на второй серии.
Замечаю папину улыбку и выдыхаю. Я не подорвала доверие, родители даже не усомнились в моих словах. Это хорошо.
— Папуль, может, вечером на корд сходим? Все вместе? Растрясемся?
— Сходим, — папа кивает и откладывает в сторону планшет, принимаясь за оладьи.
Снова выдыхаю. Дома без изменений, окончательно в этом убеждаюсь на вечерней игре в теннис.
Уже на пути домой пишу Данису сообщение. Короткое «спасибо». Ответа не приходит. И к лучшему, наверное. Прячу телефон и натягиваю на лицо улыбку. Мама с папой как раз спорят по поводу зимнего отдыха.
На следующий день в школе мы с Данисом прекрасно делаем вид, что друг друга не знаем. Но я все равно сажусь с ним на физике и истории. Меня будто притягивает какая-то невидимая сила.
После уроков случайно сталкиваемся на втором этаже жилого корпуса и никак не можем разойтись. Одновременно шагаем то вправо, то влево ни в состоянии освободить друг для друга проход.
В итоге Кайсаров просто замирает. Я же, внутренне вздрагиваю и несмело поднимаю глаза. Ловлю его пристальный взгляд и даже улыбнуться пытаюсь.
— Все хорошо? Голова не болела? Не тошнило?
— Все нормально. Спасибо, что не выдал Тиму, и за Курьянова… Он правда молчит.
— И будет молчать. Не переживай.