— Водолазка насквозь, — поясняю свой внешний вид, медленно разворачиваясь к ней лицом.
Катя опускает взгляд и делает шаг навстречу. Замирает от меня сантиметрах в десяти.
— Потанцуй со мной, — на ее губах появляется улыбка. Искренняя, милая, трепетная…
— Что?
— Потанцуй со мной, Данис, — говорит с расстановкой и тихим смешком. — Или ты не умеешь?
Ее рука ложится на мое плечо, вторая прячется в моей ладони.
— Умею, — разрываюсь между желанием притиснуть Катю к себе и сдерживать на расстоянии ладони.
Побеждает первое. Рывком тяну ее на себя, выбивая воздух из наших легких одновременно.
Катя ойкает и звонко смеется.
— Откуда?
— Раньше я тренировался в спорткомплексе. На втором этаже был ремонт, и поэтому на несколько месяцев, — делаю шаг в сторону, и Катя потягивается за мной, заглядывая в глаза, — в соседний пустой зал переехали бальники.
— И? — ее зрачки загораются неподдельным интересом.
— Мы над ними прикалывались, даже тренировку сорвали. В тринадцать лет ума нет совсем, — скольжу взглядом по Катиным губам, черт! — Наш тренер, — переставляю ногу, — это увидел и заставил целый месяц посещать тренировки по танцам, лично контролировал наши посещения и прогресс, — приподнимаю Катю над полом.
— И ты ходил? — она охает с таким заразительным весельем, болтая ногами в воздухе, упираясь ладонями мне в плечи.
Наш танец превратился в какие-то обжимания, не более.
— А куда бы я делся? — возвращаю ее на землю, нависая над красивым лицом.
— Устроил бы бунт.
— Мы были наказаны за дело.
— Ты же правда на меня не обижаешься? — шепчет, заглядывая мне в глаза.
В своей голове я перехожу черту. Вдребезги разбиваю грань дозволенного и толкаю Катю на кровать. Целую ее, целую и обнимаю.
В реальности же только чуть сильнее сжимаю пальцы на ее талии.
Сглатываю. Внутри все сжимается.
— Не обижаюсь. На тебя невозможно обижаться.
Катино лицо озаряет улыбка. Снова. И как только это происходит, мне самому становится неимоверно легче.
— Значит, мир? — протягивает мизинчик.
Киваю, обхватывая ее палец своим.
— Друзья навек, — выдает с придыханием, и все, что мне остается, согласиться. Сейчас и навсегда…