— Мне сегодня неожиданно сообщили, что я должен ехать в очередную командировку — чем скорее, тем лучше. Отказаться или отложить её я не могу, — добавил он, пока я не начала задавать вопросы. — Но я могу взять тебя с собой.
— Это далеко? — спросила я.
— За городом. Возможно, ты мне даже поможешь, — проговорил Дарий. — Так как, хотя бы чаем меня угостить можешь? А затем поедем.
— Прямо сейчас? — изумлённо произнесла я. — Сегодня? Но ведь уже поздно…
— Я же сказал — чем скорее, тем лучше, — повторил он.
Через несколько минут мы уже сидели на кухне, и я разливала по кружкам горячий чай. Княжевич прочитал письмо, положил его обратно в конверт и снова задумался. Он по-прежнему не собирался ничего мне рассказывать, но я уже не злилась на него так сильно. По правде говоря, мне было даже стыдно. Третья истерика за два дня, а вчера ещё и напилась в его квартире…
Хорошо ещё, что Дарий мне об этом не напоминал. Он смотрел в окно, за которым, кажется, подходил к концу дождь, пил чай и хмурился. Я посмотрела на часы и подумала, что если бы не письмо, то сейчас, наверное, уже спала бы.
Поставив на стол опустевшую чашку, Княжевич посмотрел на меня. Под его хмурым взглядом я поёжилась. Неожиданно мне стало очень интересно, сколько ему лет, — временами он казался совсем юным, а иногда — чересчур взрослым.
— Нам пора, Вероника, — произнёс Дарий. — Не забудь свои вещи. И переоденься.
— Переодеться? — переспросила я.
— Твоя одежда промокла.
Я только сейчас почувствовала и поняла, что на мне промокшие от дождя вещи, неприятно облепившие тело. Смутившись, я выскользнула из кухни и почти побежала в свою комнату, где быстро натянула на себя чистые джинсы, майку и джинсовую рубашку. Положила в боковой карман дорожной спортивной сумки телефон и вышла в коридор.
Княжевич был уже там. Небрежно прислонившись к стене, он изучал висящую напротив картину. Это был портрет девушки, сидящей вполоборота, красивой, задумчивой. Её лицо почти полностью скрывали разбросанные по плечам тёмные волосы. За спиной у девушки алело закатное небо.
— Интересно, — пробормотал Дарий, не отрывая взгляда от портрета.
— Что? — поинтересовалась я, тоже поглядев на картину, которая висела на этом самом месте столько, сколько я себя помнила.
— Поговорим об этом потом, — бросил он, поворачиваясь ко мне. — Ты готова? Тогда идём.