– И что? В милиции был? Заявил?
– Да заехал к ним в Реутово, в отдел… – бесцветным голосом признался Завьялов.
– Ну? Что менты говорят? – придвинувшись, спросил Трубкин, то есть Владимир Трубников.
– Бесполезно, говорят, – вздохнул Валентин. – Дохлое дело. Им, для «работы», нужен не только я, пострадавший, а сам преступник, ещё и свидетели… А так… Ждите, говорят. Не вы один. Документы – такое часто бывает, подбрасывают… в почтовый ящик. Может, и вам подбросят… Или позвонят… Ждите!..
– Вот, уроды!
– Ага, защитнички! Сам, значит, поймай, сам к ним преступника приведи, ещё и свидетелей предоставь. А они на что? Тунеядцы! Оборотни!
– Форму носить, да вопросы пострадавшим тупиковые задавать, типа, «и что же это вы так, понимаешь, сами, граждане, сплоховали, а? Надо было…»
– Ага! Почти так! – Валентин Завьялов хоть и не хотел, но вновь сильно расстроился, как и тогда, там, на шоссе. За ночь вроде и свыкся уже, переступил, а теперь, слыша сочувствие, негодование и поддержку товарищей снова раскис, расчувствовался. Даже шмыгнул носом. Что не вызвало возможной усмешки – в мужской-то среде, – наоборот, подчеркнуло трагичность ситуации. Минор. Совсем голый минор!
– Валёк, но заявление-то хоть они приняли, нет?
– Написал заявление… Обрисовал.
– Правильно… Хотя, зря… Не могут у нас стражи порядка частника защитить. Ни дома, ни на улице. На дороге, тем более. Я давно говорил, ружья нужно всем покупать. Ружья, мужики, ружья. Помповые, коль разрешили… Как в Америке, чтоб.
– Автомат лучше. С подствольником.
– Да вы что, шутите? Договоритесь ещё до тяжёлых пулемётов «ДШК» и магазинных гранатомётов «ГМ-94». Вообще на шоссе тогда выезжать нельзя будет…
– Ага, и в танке не спрячешься.
– Это точно.
– Итак-то…
– Да погодите, вы, трепаться. Валька, не слушай их. Скажи, ты пацана-то этого запомнил, нет?
– Запомнил. А чего его запоминать? Бестолку.
– Ты что! Этого так оставлять нельзя. Пацана найти надо.
– Найти, правильно. Изрисовать нещадно задницу ремнём… Уши оборвать…
– Вместе с башкой.
– Да.
– Этого мало. Машина-то почти новая…
– Жалко…
– Надо бы… Но, как его найдёшь? – обречённо развёл руками пострадавший.
– Найдёшь. Ты не один. Найдём его. – Уверенно заявил Кобзев. – Пацан не иголка в стоге сена. Да и Реутов, это не вся, извините, Москва, а район только. – Рубил рукой решительный Кобзев.