— Да… спасибо, — прижала книгу к
груди и быстрым шагом устремилась к выходу из библиотеки. Меня так
и подмывало перейти на бег. Сама не могла объяснить, чем меня
напугал дружелюбный азиат.
Охранники оказались весьма удивлены
и раздосадованы тем, что мне удалось поймать нарушителя. Полицию
все же решили не вызывать, но у Ли Су Хена изъяли читательский
билет и его самого внесли в черный список. Не знаю, как звали
припозднившегося посетителя на самом деле, но именно это имя
значилось у него в документах.
Уже в дверях парень обернулся. Жакет
от резкого движения распахнулся, и я смогла, наконец, рассмотреть
рисунок на футболке — это оказалось стилизованное изображение
лисицы.
Нарушитель прищурился, его и без
того узкие глаза стали похожи на щелочки, и напоследок сказал:
— Нехорошо обманывать.
Мне почему-то стало стыдно.
— Это не от меня зависит. Я простой
библиотекарь — потупившись, тихо сказала я.
По дороге домой все никак не могла
отделаться от мыслей о странном посетителе. Нет, правда, чего он
хотел? Думал, его за нарушение режима по головке погладят и в обе
щеки расцелуют?.. И почему, скажите, я начала перед парнем
оправдываться?..
(4) Н и к о л а й Р у б а к и н —
русский книговед, библиограф
и писатель. После смерти
Рубакина его огромная коллекция книг была передана в Российскую
государственную библиотеку. Вместе с книгами перевезли урну с
прахом писателя. Существует легенда, что призрак коллекционера с
тех пор обитает в библиотеке.
***
Выходные я традиционно собиралась
провести дома. Отец опять уехал в командировку, так что квартира
оказалась полностью в моем распоряжении. Разумеется, это не
означало, что я собиралась закатить вечеринку — шумные компании не
любила ни в школьные годы, ни во время учебы в институте. Отчасти
поэтому так и не стала работать по профильному образованию —
учителем младших классов. Мне одной практики хватило, чтобы понять
— с толпой малолетних непосед не справлюсь. Учитель — не только
профессия, но и призвание. Увы, по стопам матери мне пойти не
суждено...
Вся суббота прошла в блаженном
ничегонеделании. Укрывшись мягким пледом, я лежала на диване и
читала книгу. На кособокой табуретке стояли чайник зеленого чая и
тарелочка с нарезанной мелкими ломтиками пастилой.
Рядом со мной, свернувшись
калачиком, посапывала черная кошка. Котенка мне подарили, когда я
пошла в первый класс. Мама в шутку новой квартирантке тоже дала
«лисье» имя — Василиса. Впрочем, никто иначе, как Васькой,
красавицу не звал. Несмотря на солидный кошачий возраст в двадцать
лет, шубка у Васьки все еще оставалась шелковой, а глаза сверкали
изумрудной зеленью. Характер тоже ничуть не изменился. Кошка не
признавала никого, кроме меня и мамы, а когда мамы не стало, то и
вовсе стала ходить за мной по квартире хвостом. На отца и редких
гостей Васька лишь шипела, а если у кого-то хватало наглости
попытаться ее погладить, то могла и когтистой лапой цапнуть.