– Раздевайся, – низким голосом приказал мужчина.
– Что? – глупо переспросила я, но вопли виконта за дверью придали мне ускорения. Выбор у меня был невелик: надругательство этого незнакомца или до меня доберётся Валериан, и тогда о простом насилии можно будет только мечтать.
– Если хочешь, чтобы спрятал – делай, как скажу. Раздевайся. Быстро! – поторопил меня мужчина, а когда я замешкалась, дёрнул за пояс на панталонах, разрывая его. Собственно, кроме них мне и снимать было нечего, поэтому я, голая и испуганная смотрела, как незнакомец быстро скидывает с себя одежду.
Никогда раньше не видела обнажённого мужчину, но великану не было дело до моего смущения, он оттеснил меня к кровати и небрежно толкнул на неё, устраиваясь сверху. Я хотела спросить, что он задумал, но он так глянул на меня, что желание задавать вопросы пропало.
– Он скоро будет здесь. Обними ногами мою талию и молчи, иначе выдашь нас, – потребовал он, зачем-то разбрасывая подушки и сбивая одеяло в кучу. Причём собственная нагота, как и то, что под ним голая девица, великана, в отличие от меня, нисколько не смущали. Я слышала, как кто-то громко топал по коридору, приближаясь к двери. От страха я не задумываясь выполнила команду своего спасителя и замерла испуганной мышкой. – Молчи, – приказал незнакомец, и прежде, чем я успела что-то сообразить, он поцеловал меня.
Первое, что я испытала – это шок. Никогда раньше я не оказывалась в такой компрометирующей ситуации. Не имея другого опыта, я ждала, что этот страшный голый мужчина сейчас начнёт терзать меня, как Валериан, но жёсткие на вид губы были удивительно осторожными, мягкими, они нежно скользили, не навязываясь, а как будто играя со мной. От незнакомца приятно пахло мятой и кофе, горячее тело не давило на меня, а просто соприкасалось, дразня новизной ощущений.
Пару месяцев назад после того, как приняла предложение Валериана, я, смущаясь, пожаловалась Алисии, что мне неприятны поцелуи жениха. Она меня заверила, что только блудницы млеют от мужских ласк, а участь жён – это терпение и смирение. Я приняла эту досадную правду жизни, но почему несмотря ни на что, мне нравились поцелуи совершенно незнакомого и даже некрасивого мужчины? Быть может, это какая-то магия этого злачного места? Или просто я сама стала распутницей? Размышлять об этом мне совершенно не хотелось, я желала, чтобы это нежное касание чужих губ не прекращалось, но…