– Разрешите объяснить, товарищ командир?
– Ну обясняй, Толстиков, объясняй. Интересно. что тут можно объяснить!
– Во-первых, только по взаимному и полюбовному согласию, а во-вторых, народу-то после войны большая нехватка будет…
– Ага, понятно, значит вы с Семеном государственные люди, о будущем нашего государства заботитесь, так что ли?
– Вроде бы так, – подал голос Семен.
– Ну вот что. Если на вас поступит хоть одна жалоба, пеняйте на себя. Время военное и поступать буду по всей строгости!
– Не будет никаких жалоб, Никита Артемьевич, – чувствуя что гроза прошла мимо, развеселился Вася, – мы будем очень стараться!
– Тьфу! Глаза б мои на вас не смотрели, жеребцы стоялые! Вот как придем к своим, обоим губа достанется. Да, вот еще что. Село Успенское. Туда приличный грейдер подходит. Так что не исключено, что немцы уже там. Четыре часа на выяснение обстановки. Идите, и помните, что я вам сказал.
– Будем очень стараться! – в один голос ответили дружки и отправились готовиться к разведке.
– Это Федотов, больше некому! Кланька ему по сопатке двинула, вот он и того…
– Ты с ним поаккуратней, Вася. Он бо-ольшая сволочь! Помяни мое слово, он нам еще напакостит.
* * *
Шедшая впереди отряда легковушка с одетым в офицерскую форму Семеном Бернштейном и еще тремя переодетыми в немецкие мундиры бойцами в течение нескольких дней успешно расчищала путь группе, шедшей за ними на двух трофейных грузовиках. Однако, по мере приближения к зоне боевых действий (линия фронта еще не установилась), проверки ужесточились. Решили дальше не искушать судьбу. Машины загнали в лесной овраг и там бросили. Пробираясь лесными дорогами, еще через пару дней отряд ночью переправился через реку и вошел в расположение своих частей.
– Стой! Кто идет! – заорал насмерть перепуганный часовой, когда в предрассветной тьме стали вырисовываться беззвучно приближавшиеся фигуры.
– Кто-кто! Свои, вот кто!
– Стой! Стрелять буду! Ишь, свои, – ехидно произнес часовой, но в голосе явно чувствовалось облегчение: люди подчинились окрику и остановились.
– В чем дело? Что за шум? – подоспел сержант с отделением автоматчиков. – Кто такие?
Сводный отряд бойцов Красной Армии. Из немецких тылов пробиваемся, – в голосе Новоторова радость мешалась со страшной усталостью, накопившейся за эти недели.