– Командование боится перехвата. Отбери десять человек понадежнее и повыносливее. Дорога – сплошное скалолазание.
– Ничего, не впервой. Покойный Александр Николаевич мастером спорта был по этой части, и нас кое-чему научил. А снаряжение у англичан одолжим. Они все время тренируются.
В мессидже, доставленном Бойковым, оговаривался план совместной операции одного из отрядов моджахедов с корпусом Миллса по ликвидации базы смертников. Политика опоры на местное население дала свои плоды.
Два года спустя в Дагестане
– Ну что капитан, мыши кошку изловили, в мышеловку посадили? Так что ли?
– Похоже, Алексей Иванович.
– Воды у нас при самом скудном рационировании от силы на два дня хватит…
– А потом они нас без выстрела возьмут.
– Именно. Что предлагаешь?
– Чертовы горы передачи экранируют.
– Правильно мыслишь, Борис Петрович. Значит?
– Нужно вынести передатчик с плейером наверх.
– Решение будет такое. Мы начинаем атаку вдоль дороги. А ты… Скалолазанье не забыл?
– Инструмент всегда при мне.
– Отлично, выходит не зря мы с тобой в Белуджистане тренировались. В общем, хоть как, хоть посмертно, а сигнал должен подать…
– Семен Григорьевич, видищь на том утесе куст?
– Вижу, Борис Петрович.
– Я туда с передатчиком.
– А я прикрываю, так?
Два часа спустя над ущельем как назойливые стрекозы повисли вертолеты. Еще через час к лежавшему без сознания Бойкову пробились спасатели.
Хирург сняла марлевую косынку: «Ну всё, теперь что бог даст. Ему, конечно, повезло. Там в горах холодно, так что получилась естественная гиперемия, а то бы с такой потерей крови…».
На следующий день Борис пришел в себя: «Хм, а чего это мы тут делаем?» – обратился он к соседу по палате.
– Отдыхаем. Ты бы, милый, проверил, всё ли у тебя на месте, а то наша врачиха баба решительная – что угодно отхватить может, не постесняется.
Борис, насколько позволяли повязки, ощупал себя: «Вроде бы все на месте.»
– Ну и слава богу. А то за ними глаз да глаз нужен.
– Козырев, я тебе в другой раз язык отхвачу, чтобы зря не трепался! – В палату даже не вошла, а скорее промаршировала решительным шагом хирург, Аглая Караваева. Она присела на кровать Козырева, откинула одеяло: Шов не болит? Завтра в палату для выздоравливающих. Надо начинать гулять, чтобы спаек не было. А вы как, Бойков?
– А он беспокоится, всё ли у него цело. Боится, не отхватили ли вы чего существенного?