Кузькин выхватил пистолет, передернул затвор, дико сверкнул глазами и заорал:
– Ложись, гады! Я – чокнутый! Всем все отстрелю…
Лев вскрикнул, как самурай, и направил ствол на ближайшего парня. Целился сначала в грудь, а потом в область пониже живота… Никто не хотел рисковать! Все трое присели, развернулись и легли мордой в асфальт…
Мимо неслись машины, а Кузькин аккуратно вязал братков, промышлявших подставами на дорогах… Надо бы сдать их ментам, но это такая морока! А потом разбирательство, следствие, суд, да пересуд…
«Мышка» стояла рядом и подавала веревки. Она впервые заговорила, и голос у нее оказался нежный, такой девичий:
– Спасибо вам. Я всегда теряюсь в таких ситуациях. Я просто не знала, что мне делать… Спасибо вам!
– Пустяки.
– Нет, совсем не пустяки. У вас нос разбит, рубашка в крови и брюки порваны.
– Ничего страшного. Это не смертельно.
– Согласна, что от этого не умирают, но все надо поправить – залечить, застирать, зашить… Я недалеко живу, прямо за Рижским вокзалом, на Трифоновской улице. Поехали ко мне – я приведу вас в порядок.
– А ваш муж?
– Нет у меня мужа.
– А эти трое?
– Полежат час-другой. Кто-нибудь развяжет.
– Но мы даже не знакомы.
– Давайте знакомиться… Меня Надей зовут!
Надежда Котова имела много достоинств. Но, кроме всего прочего, она оказалась для Кузькина ценным источником информации. До тридцати шести лет прожить без мужа – это для женщины мука. Не в смысле секса, а не с кем поговорить. Не стенам же сообщать об обновках, сплетничать о подружках, соседях, начальниках…
Пока Надя зашивала брюки Кузькина и делала другие полезные вещи, она говорила, говорила, говорила.
– Со зрителями просто справиться. А вот участники передачи, особенно те, кто за эфир свои денежки платит. С ними просто беда. С ними только Маслов может работать. У Антона Петровича талант уговаривать людей.
– Он и женщин умеет уговаривать?
– И вы, Лев, об этом слышали?.. В этом смысле Маслов просто мартовский кот. Он ни одной не пропустит… Если честно, то он и меня уламывал. И не потому, что я такая неотразимая. Просто так получилось, что Антон всех наших перепробовал, а меня нет.
– И он вас, Надежда, не уломал?
– Нет! Я даже пыталась вчера поставить вопрос ребром – или он прекращает домогательства, или я увольняюсь с программы.
– Удалось поставить ребром?