Приведу пример разрыва шаблона из жизни. Переполненный салон общественного транспорта, по-моему, автобуса. В небольшом закутке между центральным входом и спинкой сиденья пристроилась миниатюрная старушка – аккуратная, в беретике и в поношенном, но чистеньком пальтишке. А на нее агрессивно напирает стопудовая бабища, – простите за вульгарность, но эту особу иначе не определить, – с какими-то баулами, которые ей некуда пристроить. Старушка – божий одуванчик какое-то время на агрессию не реагирует, буквально следуя завету Спасителя – ну, тому, который насчет активных упражнений прежде для одной щеки, а потом для другой. Но бабища с баулами не унимается – шипит агрессивно, а порой срывается на голос, этакое рыночное сопрано. Наконец старушка поворачивает голову и тихо, но вполне внятно произносит: «А шла бы ты на…!» После короткого затишья салон срывается в хохот. А агрессорша с баулами, зашипев напоследок по-гусиному, оставляет старушку в покое и начинает пропихиваться куда-то в хвост салона.
Итак, сделаем вывод: в состояние кратковременного ступора человека мыслящего погружает некая неадекватность, абсурд – в общем, разрыв непрерывного потока сознания. Вот вам примеры использования в этих целях ассоциативного разрыва. Вы вещаете кому-то в академической манере нечто «заумное», а во время краткой паузы отпускаете какую-нибудь реплику совершенно иной эмоциональной окраски, допустим «Не сопи!» (или «Чего варежку разинул?»). Или же вы встречаете кого-то, с кем знакомы очень мало, и вдруг лезете к нему с распростертыми объятиями. Тут ассоциативный разрыв вызывает само ваше поведение. А в описанном случае со старушкой был разрыв между ее внешним обликом и лексикой.
Некогда первый и единственный Президент Советского Союза Михаил Горбачев постоянно вводил в ступор своих оппонентов методом абсурда. К примеру, его излюбленным выражением была искаженная (не сомневайтесь: искаженная сознательно, а вовсе не от косноязычия нашего лидера) поговорка «Вот где собака роется». А вспомните, как на первом съезде народных избранников г-н Горбачев, отключив у какого-нибудь разгоряченного оратора микрофон, благосклонно отвечал на протесты последнего: «Да, я вас понимаю, я вас очень хорошо понимаю…» Но микрофон не включал. И то уже абсурд в реакции.