Её поймали и отдали на поругание врагам.
Она боролась за свободу —
Она фашистов жгла в селе —
Во славу Русского народа!
Во имя жизни на земле!
Ей руки за спиной связали, чтобы увидеть страх в глазах —
Ей ногти с мясом вырывали и на руках и на ногах.
С неё одежду всю срывали, секли ремнями чтоб сломить
Всю ночь, всю ночь её пытали, чтобы заставить говорить.
Она терпела все невзгоды —
Она мужала на войне —
Во славу Русского народа!
Во имя мира на земле!
Её с пристрастием пытали, вели на улице допрос
Водой холодной обливали в тридцатиградусный мороз.
Она сознание теряла и боль пыталась превозмочь
Но ничего не рассказала им партизанка в эту ночь.
Её пытали до восхода —
Её терзали в полумгле —
Во славу Русского народа!
Во имя жизни на земле!
Рыдали старики и дети, когда избитую, в крови —
Морозным утром на рассвете, её казнили палачи,
Её повесили фашисты, глумилось всё над ней зверьё,
И лишь ложился снег пушистый на кудри девичьи её.
Она до следующего года —
Висела бедная в петле,
Во славу Русского народа!
Во имя жизни на земле!
(расстрел царской семьи)
Как пошли бежать по воде круги —
Глубоко в ночи раздались шаги.
То не сила, нет ни нечистая
Это власть идёт большевистская.
И царя с семьёй в нижнем бельеце
Повели в подвал в низ по лестнице.
По ступеням шли они медленно
На руках ведь нёс царь наследника.
Что-б быстрее шли те кто первыми —
В спину тыкали револьверами.
Шли и плакали малы девочки
Всех поставили их вдоль стеночки.
А как только чекисты взвели курки
Меж собой взялись они за руки.
И раздался залп словно молния
Лишь сорвались ввысь с крыши голуби.
Пули сыпались в белы платьишки —
Разрывали грудь царю батюшки.
Только он больного наследника
На руках держал до последнего.
Ах куда-же Россия катится?
И стекала кровь с белых платьицев.
Пол и стены все, залиты в крови
Не отмоются и вовек враги.
Тех кто выжили, под навесами —
Комиссары штыками резали.
Их за ноги тащили волоком
И звонил по их душам колокол.
Лишь собачка в углу всё плакала —
Больше нет у нас Императора.
В муках умирать довелось ему
Так помолимся рабу-божьему.
Нам дарит яркий свет созвездие легенд —
Но к нашему большому сожаленью,
По долгу с нами тут, кумиры не живут,
Им на земле отпущены мгновения.
Ходил ведь не дрожа, по лезвию ножа
Надрывный его крик доносят отголоски,
Сгорела в сорок два, дотла его звезда