– Это вы у меня, товарищ полковник, спрашиваете? – поинтересовался Поленьев.
– Я ни у кого не спрашиваю. Я только ставлю вопрос. Сейчас тело самого Киреева находится в судмедэкспертизе. Будут какие-то данные, тебе, старлей, сообщать?
– Если можно, товарищ полковник. Дело, как ни крути, меня касается напрямую.
– Еще сообщение… Наши сотрудники нашли и допросили оператора справочной службы вокзала. Женщина не помнит всех, кто обращался к ней с просьбой дать объявление о встрече с прибывшим пассажиром, таких объявлений за смену бывает до нескольких десятков. Но касающееся вас объявление она запомнила потому, что фамилию и город человек читал по бумажке. Он плохо говорил по-русски, тип лица откровенно кавказский. Хотя это вовсе не говорит о том, что он с Кавказа, мог быть и из другой страны.
– Например…
– Например, из Турции, из Ирака или Ирана.
– Или из Сирии?
Это было произнесено твердо, но с некоторой ехидцей. Полковник с профессором переглянулись.
– Вы что-то знаете про Сирию? – строго спросил Безбородов.
– Ничего, товарищ генерал, не знаю, поскольку мне никто ничего не сообщал, считая меня бесчувственным столбом, который и права выбора не имеет. В какую яму его поставят, там и стоять будет.
– Ничего, говоришь, не знаешь… А почему тогда такое предположение высказал? – поинтересовался полковник.
– Говорите… – поторопил профессор. – Компьютер фиксирует работу вашего мозга. – Говорите…
– Я просто просчитал… Это элементарный процесс. Естественный ход мыслей любого военного разведчика. Нас этому специально не учат, но стиль мышления сам вырабатывается со временем.
– Маргарита Евгеньевна, подождите, пожалуйста, в коридоре, – попросил генерал.
Женщина-врач сразу вышла из своего кабинета, хотя и забыла ответить уставным: «Есть выйти!»
– Рассказывайте, старший лейтенант, – потребовал профессор вполне генеральским безапелляционным тоном, который раньше, как казалось Поленьеву, был профессору Безбородову несвойственен.
Пришлось Русу Григорьевичу вспомнить очередность своих недавних мыслей, возникших при виде боевого робота, проезжающего мимо жилого корпуса, причем постараться словесно обрисовать то, что в голове не требовало обоснования. Просто из одной мысли делался вывод, сам собой переходя в следующую мысль.
Когда он замолчал, полковник пожал плечами: