– Случилось. Собственно, из-за этого я здесь, – произнес Гуров и замолчал.
Не дождавшись продолжения, парень снова заговорил:
– Так что случилось в Ухтомцевском королевстве? Рецидив у подопытного? Представляю, как разочарован мэтр.
– Мэтр – это Ухтомцев? – улыбнулся Гуров.
– Кто же еще, – рассмеялся парень. – Он ведь у нас местный гуру по части возвращения совести выпавшим из социума элементам.
– Мне показалось или я действительно услышал в вашем голосе нотки пренебрежения к профессору?
– Что вы, как можно! Не вздумайте повторить этого в его присутствии! – в притворном ужасе возопил парень. – Господин Ухтомцев – гений отечественной психиатрии, а его метод лечения наркотической зависимости – настоящий прорыв в данной области. – Высокопарную фразу подпортила кривоватая усмешка, скривившая губы парня.
– Значит, вы не верите, что с помощью методики профессора Ухтомцева способны избавиться от пагубной привычки? – подытожил Гуров.
– Отнюдь. Я абсолютно уверен, что выйду отсюда совершенно другим человеком. Проблема в том, что я не хотел становиться другим. Поверьте мне, пребывать в состоянии эйфории от действия наркотика я находил гораздо более гуманным, чем окунаться в страшные реалии жизни. Но кого интересует мнение какого-то наркоши? Хотите узнать, как я попал сюда?
Гуров пробурчал нечто неопределенное, на что парень живо отреагировал:
– Вот видите, вам абсолютно неинтересно, что произошло в моей жизни. И родителям моим это было неинтересно. И моей девушке тоже. Бывшей девушке, как вы понимаете. А знали бы они, какое блаженство испытываешь под действием мескалина! Да, да, вы не ослышались. Я не принадлежу к разряду конченых наркоманов. Всего лишь мескалин, ничего больше. Это вам не ЛСД, не опиаты и уж тем более не героин. Тем не менее мои предки посчитали подобные шалости недопустимыми, несмотря на то что я никогда не сидел на их шее и не клянчил деньги на дозу. Почему, спрашивается, я не имею права сам выбрать свою судьбу? Почему, я вас спрашиваю?
Слова, которые произносил парень, должны были бы звучать возбужденно, со страстью, но произносил он их скорее по привычке, нежели активно переживая то, о чем говорил. Контраст поражал. Все равно как если бы обычный человек говорил об убийстве близкого родственника в юмористическом контексте. В голове у Гурова вновь возникла мысль, что методика Ухтомцева может оказаться действительно стоящей.