– Тогда вы должны знать о трех приводах за совершение кражи аудиотехники с целью сбыта в подростковом возрасте, двух ограблениях близких родственников ради присвоения драгоценностей все с той же целью и минимум о трех кражах государственных денежных знаков общей суммой в восемьдесят тысяч российских рублей уже в более осознанном возрасте. Если не ошибаюсь, последний инцидент был зафиксирован не далее как четыре месяца назад. Я все верно излагаю, гражданин Храпов?
Санюра потупился. Адвокат, напротив, вытаращил глаза на своего подопечного. Выражение его лица говорило о том, что все вышеизложенное полковником Гуровым было для него новостью.
– Ваши родственники скрыли от меня важные сведения, – упрекнул он Санюру. – Это недопустимо в нашей практике.
– Я-то тут при чем? Лично мне вы ни одного вопроса не задали, – огрызнулся тот.
– Оставим распри, – перебил их Гуров. – Раз уж нам придется какое-то время общаться втроем, давайте соблюдать спокойствие. О том, как вас подставили родственники Храпова, вы, господин адвокат, сможете повздыхать после окончания допроса. А теперь сосредоточьтесь на моих вопросах. Постараемся сделать работу друг друга более легкой.
Адвокат недовольно поджал губы. Видимо, он не привык, чтобы главенствующую роль на подобных допросах занимал следователь. В случившемся казусе он винил родителей Санюры, а все свое недовольство перенес на него. Санюра так ничего из происходящего и не понял. Он был доволен тем фактом, что теперь его интересы представляет адвокат, следовательно, забота о том, чтобы Санюра не наболтал лишнего, ложится на его плечи. Разве не за это платят деньги адвокатам?
– Итак, с субординацией определились. Перейдем к делу, – заключил Гуров и снова обратился к Санюре: – Скажите, Александр, как давно вы находитесь на излечении в Центре?
Такого простого вопроса Храпов не ожидал, поэтому ответил, не дожидаясь подсказки адвоката:
– Ровно три месяца.
– Это стандартный период прохождения реабилитации?
– Думаю, да. Профессор Ухтомцев разработал новую систему, – охотно объяснял Храпов. – Он утверждал, что трех месяцев вполне достаточно.
– И в чем же заключается его уникальный метод? – поинтересовался Гуров.
– Всех подробностей не скажу, но мне кажется, там вся фишка в гипнозе, – простодушно ответил Санюра. – Мы даже бумаги какие-то подписывали, что типа не возражаем, чтобы нам в мозг залазили.