Гуров видел, что Санюра искренне пытается определить, что же произошло в ночь убийства в его палате. Он решил оставить данный вопрос как неразрешимый. Не сможет Санюра вспомнить то, чего не видел, и это непреложный факт.
– Скажите, Александр, вы любите природу? – сменил он тему разговора.
– Природу? Это тут при чем? Леночку же убили в помещении, – опешил Храпов.
– И это мешает вам ответить на простой вопрос?
– Да, я люблю природу, – как-то зло ответил Санюра. – Это преступление?
– Нет, это не преступление. Это подспорье. Как часто вы любуетесь местным ландшафтом? Если не ошибаюсь, окна вашего бокса выходят на больничный парк?
– Точно, на парк. А вы откуда знаете?
– Простая наблюдательность. Так как часто вы любуетесь видом парка?
– Довольно часто. В больнице мало развлечений, а там птички, посетители, собаки иногда забредают. За ними интереснее всего наблюдать.
– А еще из вашего окна видны центральные ворота и больничная парковка, – как бы между прочим напомнил Гуров.
– Верно! – обрадовался Храпов. – Там тоже интересные кадры появляются.
– Постарайтесь вспомнить, кого вы видели на парковке или у центральных ворот в субботу?
– Много кого. Санитаров наших из наркологии видел. Те всегда к третьей скамейке подтягиваются покурить. Нонну Владимировну, санитарку из хирургии, видел. Она у нас женщина деятельная, везде успевает. Пациенты за глаза «Энерджайзером» ее называют.
– А посторонних видели?
– Да там много кто бывает. Всех разве упомнишь? – ответил Храпов.
– Расскажите о тех, кто особо запомнился, – попросил Лев.
– А, я понял! Это типа гипноза, только спать не нужно, – и Санюра радостно рассмеялся. – Так бы сразу и сказали. Надеетесь мои воспоминания получить?
– Что-то вроде того. Есть у меня идейка одна, хочу проверить.
– Ну, охранник из сторожки выходил. Пацанов от калитки гонял. К нашей клинике всегда любопытные пацаны слетаются. На нас, наркош, посмотреть хотят. Только нас во внешний двор не выпускают. Потом там врачи бывают. Машины поставят – и на крыльцо. А за козырьком их уже не видать. Посетители все больше в будние дни приходят, когда главврач на месте.
И тут Санюра замолчал и, выпучив глаза, уставился на Гурова. Даже рот приоткрыл от удивления. Адвокат забеспокоился.
– Что случилось, Александр? На вас лица нет, – приподнявшись с места, спросил он.