– Первый, я Шестой, девчонка здесь!
– По ногам работать!
Хонси очутился на потолке. У Женечки что-то случилось со зрением, ее снова затошнило, сотней игл прострелило руку, которую недавно царапал Оракул. К штучкам коварного слепца предстояло еще привыкнуть, а Женька почти не сомневалась, что фокус со зрением устроил именно он. Оракул забавлялся, и как радушный, нетрезвый хозяин приглашал ее повеселиться вместе с ним. Веселиться Женьке вовсе не хотелось, но деваться было некуда. Одно долгое мгновение, пока Оракул не отпустил ее мозг, девушка видела происходящее сразу с нескольких ракурсов.
Хонси висел на притолоке, распластавшись в порванных брюках. Мужчины в противогазах, в бронежилетах и высоких шнурованных ботинках поднимали лица и стволы. Привратник, отвернувшись, как сварщик, собирающийся работать без маски, поднимала руку с каким-то тяжелым предметом, похожим на лохматый мяч.
– Сударыня, держитесь! Закройте глаза, прижмитесь!
Не слишком доверяя своим немощным конечностям, Женька вцепилась в воротник мокрого шерстяного пиджака, но пальцы промахнулись мимо ткани, ладони окунулись в густую жесткую гриву. Почти не целясь, она нащупала в этой гриве широкий ошейник с удобными петлями для рук, лямки сами затянулись, другие лямки, где-то внизу, закрепились вокруг щиколоток. Совершенно неожиданно для себя, Женечка… заурчала от удовольствия.
Вот оно, вон оно, главное, о чем не успела нашептать сбитая машиной бабушка, «чокнутая» старуха, упорно не желавшая умирать, пока ей не привезут внучку! Наверняка бабуля собиралась поведать внучке про перо и чернильницу, про то, что мир вовсе не таков, каким кажется, и про то, что исцелять припадочных и гадать на картах – вовсе не главное предназначение женщин из рода Бергсон…
Женьке не понадобилось зрение, чтобы видеть то, что видел слепой Оракул. Хонси летел вниз, по-кошачьи, не скрывая уже своего естества. Левой лапой он подцепил за шлем ближайшего мужика в бронежилете, небрежно швырнул его в умывальник, в зеркало. Зеркало прыснуло осколками, кафель треснул, из свернутого набок крана ударила струя воды. Второй десантник, или кто он там был, стрелял в Привратника, пули колотили в ее свободный мягкий свитер, но или не могли пробить, или женщину защищало что-то кроме пушистой шерсти. Под одеждой шевелилось что-то живое, словно распрямлялся спасательный плот, он вползал с ее живота, с груди, по свободному рукаву. И вдруг стало ясно, что хрупкая женщина держит в руке вовсе не рваный лохматый мяч, а чью-то голову, но голова эта вовсе не оторвана от змеиного тела, которое тянется дальше, обвиваясь под свитером вокруг локтя и вокруг плеча, и неизвестно, какой длины достигал гад, и как он там доселе помещался.