— Вы тут обустраивайтесь, а я сгоняю проведать кое-кого, — на
самом деле похвастаться Каталине. Бобби оставил мне документы и
записку, что сдачи не будет. Я бы обиделся, будь эти деньги
моими.
Теперь у меня есть паспорт и разные ксивы, в которых, почему-то
одно и то же имя — Игнасио Варгас, когда у Винчестеров во всех
корочках разные имена. Не думаю, что это случайность.
Документам (естественно, без ксив показывал) Каталина
обрадовалась, словно я ее внук, который притащил табель полный
высших оценок, а на прощание сунула пакет с бургерами и поцеловала
в лоб.
— Не забывай старушку, — промакнула сухие глаза салфеткой. — И
держись подальше от этих фальшивых фараонов!
Рассмеявшись, заметил, что копов больше никто не называет
«фараонами» и пожелав удачи, я с тяжелым сердцем вернулся обратно,
чтобы нарваться на отповедь. Но не от Винчестеров, и даже не от
Анны, а от Руби! Та, не обращаясь ко мне, говорила, что я выдам их
убежище, так открыто шатаясь по Мемфису.
Пока Дин развлекал Милтон, а Сэм звонил ясновидящей, я потащил
Руби на улицу, подальше от любопытных глаз.
— О том, что у тебя паранойя, поговорим позже. Разговор есть,
раз уж ты ко мне прицепилась сама.
Остановившись на площадке около мастерской, которая стояла
поодаль от дома, Руби не выдержала:
— И что тебе нужно не-охотник Игнасио? Кто ты вообще такой? —
выдернув руку, набычилась демон.
— Руби, скажи, а чего ты вообще по жизни хочешь? Есть у тебя
мечта какая-то? Чего ты хочешь добиться, рискуя с Винчестерами?
Она было попыталась скормить сказочку про то, что раскаялась и
хочет отомстить Лилит, но когда я демонстративно не поверил,
сменила методичку на ту, в которой правды чуть больше.
— Сэм избран стать адским генералом и повести армии Ада. Я хочу
получить…
Вздохнув, прервал ее.
— Милая, давай не будем зря терять время. Ты сейчас говоришь не
с двумя эгоистичными и недалекими идиотами-охотниками, так что
оставь эту лапшу кому-то вроде Винчестеров. Считаешь, что если
Азазель и его кодла освободят Люцифера, то он их одарит и возвысит,
и тебе что-то перепадет? Какая милая наивность!
— Я не знаю, о чем ты бредишь! — окрысилась Руби.
Вот только ее эмоции хоть и в ослабленном виде, но
чувствовались, и тем самым выдавали ее с головой.
— Позволь мне кое-что тебе объяснить, — продолжил я, не обращая
внимания на ее возражения. — У вашего дорогого Люцифера обычное
подростковое бунтарство и ревность к новым любимым творениям его
отца. Он ненавидит и презирает людей. Хочет, чтобы их никогда не
было и планирует помножить их на ноль. Всех. А вы, демоны, все
бывшие люди. Вы нужны только как инструмент для его целей. Очень
ненадолго. Ровно до его победы. А потом вам всем конец. Скажи, тебя
правда устраивает такой финал?