Упырь был чересчур осторожен, потому колесил по континенту не
создавая «гнезда». Самую первую его семью, в которой он сам являлся
рядовым упырем, уничтожили охотники и с тех пор Винсент собирал
информацию о них для своей безопасности. Иногда продавал сведения
другим монстрам и получал за это деньги или «еду». Теперь же
охотников больше заботили демоны, и вампир решил осесть, стать
«папой». Но не срослось. Дерево засохло, будущего «сыночка» я
подменил, а потом и «дочурку» прибил. Хорошего конца у истории не
получилось. Для них.
Почувствовав, что процесс освоения знаний пошел активнее,
вызывая головокружение, я все же нашел в себе силы отрезать голову
несостоявшемуся папеньке. После чего рухнул в руки двойников.
Старый вампир, память которого я «скачал», еще помнил времена,
когда в Новом Орлеане продавали людей, как скот, так что словарный
запас и знания о мире мне достались немаленькие.
Проснувшись днем следующего дня, я мог наблюдать, как через
криво заколоченные окна пробивались лучики солнца, подсвечивая
кружащую в воздухе пыль, делая ее похожей на золотые искры. Здесь,
как и снаружи, все было загажено в край. Если бы не свежие газеты,
дорогие, даже по виду, костюмы в чехлах на вешалках, да гудящий в
дальнем углу грязнющей кухоньки холодильник, я бы посчитал эту
помойку брошенной. Но тут жили, даже протоптали в мусоре
дорожки.
Дунув в сторону окна, встал и выбил ногой доски.
— Так-то лучше, — щурясь от яркого света, потянулся я. От этого
местечка меня тянуло чесаться.
Наступив на горло брезгливости, в вещах покойников я нашел
пятьсот долларов, горсть мятых банкнот меньшего номинала, ноутбук и
ворох телефонов самых разных моделей. На мое счастье ноут оказался
оконный, хотя Винда была не совсем привычной, как-никак на дворе
2008 год. Для меня — древность, для местных — новинка! Причем
совсем не дешевая. Телефоны Винса я решил продать, все равно
звонить мне некуда и некому, но один аппарат, на всякий случай,
бросил в подсумок.
Оставалось только примерно сориентироваться, в какой точке
канона я нахожусь и ворваться в него попирая события грязными
ботинками. Судя по обрывочным знаниям вампира о Лилит, я находился
где-то в районе третьего — четвертого сезона. Когда братьям уже не
было дел до каких-то там мелких кровососов в захолустном
городишке.