Корнет, вы женщина! Хотя главка и начинается меткой «ОН». Зато в главке «ОНА» все на месте: «Запах одеколона подходил к цвету галстука, цвет галстука – к цвету камней в золотых запонках в манжетах безукоризненно голубой рубашки». А запонки соответствовали золотым часам, а часы подходили к поре дня, ибо «утром на собрании в берлинской резиденции их фирмы у него на руке был тяжелый почтенный “Ролекс”. И пахло от него тоже иначе», ибо она намеренно встала и наклонилась над его головой, чтобы внюхаться.
Такой вот красавец бельгиец ухаживает за красавицей-полькой, хотя «устройства», которые его фирма хотела продавать, не подходили для польского рынка. Взгляд чисто женский – все часы, да запонки, да галстуки, да манжеты, а об водке, то бишь об устройствах ни полслова – устройства, и все тут. Зато когда душистый красавец прикасается губами к ее волосам – «это было как электрический удар». Ибо ее красивый муж (у нее все красивое) «чудовищно предсказуемый», и с ним все происходит «без былого неистовства. <…> Без той ненасытности. Того голода, который приводил к тому, что стоило только подумать об этом, и кровь тут же, как ошалелая, с шумом отливала вниз, и мгновенно ты уже мокренькая». Но «может, так у всех? Возможно ли неутолимо желать того, кого знаешь уже несколько лет, кого видел, как он кричит, блюет, храпит, мочится, не смывает после себя в клозете».
И все-таки, справившись с собой, она выходит из туалета роскошной гостиницы, слыша, как за ее спиной новый постоялец сообщает портье свое имя: «Я-к-у-б». Затем она оставляет бельгийцу отпечаток своих губ на визитной карточке около недопитого бокала «с пастельного цвета напитком» и отправляется спать. И тут же место у недопитого бокала занимает ОН – и немедленно улавливает «тонкий запах духов». «Ланком»? «Бьяджотти»? «В духах есть некий иррациональный таинственный элемент. “Шанель № 5”, “Л’эр дю Тан” или “Поэм” подобны стихотворению, которое женщина носит на себе».
Якуб может часами читать стихи на память, но в прозе Вишневского поэзия присутствует лишь в парфюмерном северянинском обличье. Он видит на визитной карточке «прелестные губы. У Натальи были точно такие же». Но наутро он не узнает их в поезде, «заполнив купе ароматом своей туалетной воды». Зато их обладательница (разумеется, снова совершенно случайно) обращается к нему через Сеть, когда он уже вернулся в свой институт генетики Фонда имени Макса Планка. Она «еще полна остатками бессмысленной любви» и хочет рассказать об этом «совершенно чужому человеку, который не сможет меня обидеть». Но, любопытства ради, какое у него образование? «Нормальное. Как у всех. Магистр математики, магистр философии, доктор математики, доктор информатики».