–
Прежде чем мы начнем использовать растения при составлении зелий и
лекарственных снадобий, вы должны уяснить, как они растут и какого ухода
требуют, – продолжала профессор.
–
А можно магией? – растерянно спросила Роканция.
–
Нет, можно только руками, – категорично ответила ей женщина и
продемонстрировала мозолистые ладони.
Территория
огорода уже была поделена профессором на сектора. Так что следующие полтора
часа нам предстояло провести в роли типичных дачников-огородников. Хотя,
конечно, никому кроме меня подобное сравнение в голову не пришло. Первой
сельскохозяйственные тяготы доконали Фелисию. Блондинка не нашла ничего лучше,
как изобразить обморок. Картинно взмахнув руками, она упала аккурат на черенок
собственной лопаты. Приводить девицу в чувства не пришлось – глаза у нее сами
собой распахнулись после соприкосновения с инструментом.
Джанелия
оказалась более изобретательной. Рыжая умудрилась подвернуть ногу на ровном
месте. На ровном, потому что копать она даже не начинала. Парни пыхтели и с
разной степенью успеха изображали бурную деятельность, разбрасывая комья земли
вокруг себя. Роканция украдкой пыталась заколдовать лопату. Синтия и Лили
выглядели так, словно пытались изобрести безопасные, но действенные способы
отправки в лазарет вслед за Джанелией и Фелисией. Этим актрискам удалось
выпросить у профессора Оливи разрешение покинуть занятие. Только мы с Нирией
занимались делом, методично махая лопатами. Профессор Оливи даже похвалила нас
после окончания занятия.
Надо
же, не думала, что удостоюсь похвалы в первый день учебы в магической академии.
Приятно.
После
обеда нас ждала артефакторика. Окажись профессор Финтур в моем мире, мог бы
легко пройти кастинг на Деда Мороза. Густая белоснежная борода мага имела
естественное, а не ватное происхождение. В продолжение всего занятия он не
расставался с металлическим посохом. Время от времени по посоху расходились
волны лилового сияния. Я все ждала, когда профессор стукнет им об пол и возопит
на всю аудиторию какое-нибудь заклинание (ну или хотя бы традиционное «Елочка
гори!»). Но старичок оказался на редкость неэксцентричным типом.
Все
занятие мы только и делали, что записывали его бормотание. К моему глубочайшему
неудовольствию разновидностей артефактов оказалось много, а вариантов их
создания еще больше. Ведение записей осложнялось тем, что вместо привычной
шариковой ручки приходилось использовать гусиное перо. Эстетикой чернил я не
прониклась, большая их часть перемещалась в тетрадь в виде клякс разной
величины.