– Наверное, до осени мне не дотянуть. И я должна многое рассказать вам, своим землякам. Мне уже никогда не увидеть низкое пасмурное небо, не услышать плеск Невы. Меня похоронят вот здесь, видите? Рядом с могилой сына достаточно места. Завещание составлено, остаётся только ждать. Душа моя устремится в Петербург, а тело останется под вязами. Я так и не смогла привыкнуть к ярким, ненатуральным краскам юга. Обязательно переехала бы, к примеру, в Канаду. Но именно здесь погиб сын, и я не имею права предать его ещё раз. Моя семья жила в Петрограде на Александровском проспекте. Я узнала, что теперь он носит имя Добролюбова. Меня крестили в Князь-Владимирском соборе. Я считаю, что Марте пока ни к чему знать об этом. Но я специально попросила её дать мне вас в провожатые. Сказала, что отпустила прислугу на сегодня. Я поняла, что должна исповедаться как можно скорее. Не могу сказать, что здесь не бывает русских. Бывают, но они, несмотря, ни на что, чужие мне люди. Мне не хочется быть с ними откровенной. А вы мне понравились. Марта Уинстон рассказывала о своём госте. Оказалось, что и девушка у него прехорошенькая.
Анна чуть повернула голову, чтобы лучше рассмотреть Елену, и в её сморщенных ушах сверкнули бриллианты. Елена не стала объяснять ей, что она – вовсе не девушка Артёма, а просто однокашница, как выражались раньше. К делу это никакого отношения не имело.
– Милые дети мои! – Голос старушки снова зазвучал торжественно, печально. – Мне мало осталось жить, а я хочу оставить миру свою правду. Хоть кто-то должен знать, что произошло почти сорок пять лет назад. По сравнению с трагедией целого государства остаётся незамеченной боль одного человека. Взгляните… – Анна попыталась приподняться, но не сумела, и потому указала на камень концом своей тросточки. – Моему сыну Александру было девятнадцать. Наверное, вы с ним ровесники…
– Мы чуть старше, – дрогнувшим голосом сказала Елена.
Круглое лицо Артёма похудело, и он зачем-то одёрнул короткие рукава рубашки-поло.
Надпись на белом мраморе гласила, что здесь покоится несчастный Александер Джон Осборн, погибший 22 ноября 1963 года.
– Нам за двадцать.
– Это ничего. – Анна смотрела на них мокрыми синими глазами, шарила рукой в сумочке и никак не могла найти платок. – Ничего… – Она всхлипнула. – Мой первый муж, чью фамилию я приняла после развода со вторым, погиб на Второй мировой. Это случилось в Тихом океане, в сорок четвёртом, Я осталась на седьмом месяце беременности. Восемнадцатого сентября родила двойню, сына и дочь. Девочка умерла сразу же, а мальчик был со мной девятнадцать лет и два месяца…