– Ну… Типа спасла меня? – Ответ очевиден. Девчонка, как ни
крути, реально меня спасла.
– Тьфу ты, мляха муха… Два дебила. Ты и она. Не случилось бы с
тобой ничего. Не время для этого. Ранила бы Марта и все. Тебя бы -
просто ранила. А рядом, так-то, на секундочку, была Лизка. Уж
что-то, а пулю она бы вытащила. И подлечила бы. Все. Ни проблем, ни
забот. А вот Марту бы грохнули. Дед этот, который хозяин дома. То
есть, все счастливы, все хорошо. Вот так должно быть. Нет! Ни
хрена. Захотелось вам с Елизаветой в Ромео с Джульеттой поиграть. И
это не считая того, что ведьма… Ведьма! Вдумайся в то, что говорю.
Пожертвовала собой ради тебя. Это, знаешь ли, в спектр ведьминских
услуг точно не входит. Не существует данного пункта в прайсе. Не
для того они особыми рождаются. Чтоб всяких кретинов спасать ценой
своей жизни. Это первое. А второе, не тем силам Лизка служит.
Вообще не тем. Там наоборот. Погубить, извести, проклятье какое
навесить. Потому и наказана за своеволие. Жива, но закрыта. Ничего
больше не может. Вообще. Видеть перестала. Чувствовать
перестала.
– Твою мать… И.. как она? – Я понимал, о чем говорит Лора. Все
особенности, которые в Лизоньке были, это - ее суть. Ее слух,
зрение, обоняние. А теперь девчонка будто ослепла и оглохла. Вот
так, наверное, она ощущает свое новое состояние.
– Ты знаешь, так счастлива. Радуется. Поет и танцует. – Болонка
всплеснула руками, а потом прижала их к груди, сложив пальцы
замочком, а губы - бантиком.
– И чего, вот, издеваешься? Я же серьезно.
– Если серьезно, так не надо ерунду спрашивать. Страдает.
Переживает. Мучается. Очевидно же. Она со своими особенностями с
детства живёт. Думаешь, легко всего враз лишиться? А ей, между
прочим, надо было с одним делом чекистам помочь. На благо Родины,
так сказать. С нужным делом. И что? Теперь? Ничего!
– Стоп! Сразу отматываем назад. – Я отодвинул чашку, чтоб не
мешала, а то при такой экспрессии разговора, точно перебьем посуду.
Она, между прочим, чужая. – Ты пришла сюда не просто так. Лиза
должна была помочь чекистам. Ок. Поэтому снова сидишь напротив
меня? Так? Ведь если здраво рассудить, я свое получил. Жизнь моя
вернулась.
– Ой, да что ты? – Лариса откинулась на спинку стула, сложив
теперь руки на груди крест-накрест. При этом она смотрела даже не с
иронией. Чистый сарказм плескался в ее глазах. – То есть обвинение
в убийствах, которое совсем не за горами, тебя не напрягает? Ты же
мент, в состоянии оценить ситуацию. Соображаешь, что не
выкрутишься. Все улики теперь указывают на тебя. Уж поверь. Шок,
конечно, будет у многих. Это ведь такой скандал, такой скандал…