Третья книга "НКВД" будет последней, это
точно.
– По голове бить не дам. Даже не пытайся. – Сразу предупредил
Ларису, помятуя о прошлых ситуациях с перемещением. У них какая-то
тяга к членовредительству. Надоело, честно говоря.
– Ой, кому нужна твоя голова. – Она отмахнулась, будто я сказал
несусветную глупость. – Это ерунда, баловства ради было. Ничего там
ценного, кстати, в ней нет, чтоб сильно волноваться.
– Ну, знаешь, кому как...
Нормально? Балуются они.
Мне такое баловство боком выходит. Точнее, не мне, а деду.
Кстати…
– Я опять в тело Иваныча? По-другому, никак? Может, там,
например, боевой товарищ? Нет?
– Ну, ты глупых то вопросов не задавай. – Болонка положила руку
ладонью вниз на стол, а когда убрала, там лежала Звезда Давида. –
Конечно. А куда хочешь? Есть конкретные пожелания? В Сталина? В
Гитлера?
– Очень смешно. Просто дергаюсь каждый раз, чтоб не навредить
Иванычу. – Фокус, конечно, произвел на меня впечатление, но
постарался не показать, насколько. Просто она реально появилась из
воздуха, Звезда. Рука Ларисы была совершенно пустой до этого.
Бабка-демон редко снисходила до того, чтоб демонстрировать какие-то
подобные штуки. Как правило это случалось в виде чистой
импровизации, в момент, когда она злилась. А тут прямо наглядно и
откровенно.
– В этом суть, Иван. В этом суть… – Многозначительно протянула
болонка, а потом перевела взгляд на проводник, лежавший на столе. –
Бери. Твое. Не стесняйся. На хранении у меня было.
– Ага. Конечно. – Я послушно потянулся за Звездой. У нее, между
прочим, имелось лишь пять лучей. Даже интересно, как Лариса
собирается привести эту штуковину в рабочее состояние.
– Чего хочешь сейчас? Ну? Так. Откровенно. – Ее взгляд был
привычно насмешливым. Каждый раз, когда думаю, что способен
перехитрить это существо, тут же возникает ощущение, будто оно надо
мной просто глумиться, и там на каждое мое действие имеется
несколько вариантов противодействия.
– Хочу, чтоб все быстрее закончилось. Бесконечная какая-то
кутерьма. Ушел, пришел, ушел, пришел. И главное, не вижу финальной
цели. При таком раскладе, вы меня можете до конца жизни
дергать.
– Можем. – Лариса, соглашаясь, утвердительно кивнула. – И будем,
если понадобиться. Видишь ли, Иван, дед твой особый человек. Он,
можно сказать, между смертью и жизнью по границе прошел. И там не
остался, и сюда вернулся не полностью. Мать - то его сильно просила
за младшего. Так просила, что услышали. И ты у нас парень не
простой. Отец твой был обычный. Так себе. Ни плохо, ни хорошо. Ни
рыба, ни мясо. Одно время и к нему приглядывались. Как все он.
Никакого изюму. Но вот ты… Так что, знаешь, не могу обещать, что мы
больше не встретимся, когда всё закончится в этот раз.