Обойти не мог он, ясно, стороною.
Был футбол, была рыбалка и купанья
И иные – спорта вне – соревнованья,
Были вылазки в чужие огороды
(Что тут грех таить, и мы из той породы!).
Голубика наливалась синевою —
Пропусти, поди, событие такое! —
Пацаны, взяв, кто бидон, кто туесочек,
Сев на велики, поехали в лесочек…
Мать Серёжки птице-аисту не рада,
Невзлюбила инвалида с полувзгляда,
И огромными глазами зло сверкала,
Только где её случайно замечала.
Эх, да спрятаться б в сарай неловкой птице
И сидеть там тише шороха ресницы,
Взор скучающий бросая за окошко,
Ожидая, ну когда ж придёт Серёжка!
Нет, не пряталась в каморке тесной птица,
Как увидит мать Серёжки, к ней стремится
И в глаза её заглядывает дерзко,
Будто что-то сообщить ей хочет веско!
– Что ты бегаешь за мною, худобИна?!
У меня отнять ты хочешь душу сына?
Он меня теперь почти не замечает,
Одного тебя, калеку, привечает!
Может, ты на землю послан сатаною
И теперь вот тут глумишься надо мною,
Мучишь плоть мою, коверкаешь мне душу?!
Но не думай, я всё выдержу, не струшу,
Мне достанет сил с тобою разобраться
И жестокости, чтоб сердцем не взорваться,
Коль пришлось по жизни нам не разминуться,
Знаю я, где ждут тебя и не дождутся!..