Бодес взглянул на него и улыбнулся:– Не спешите, господин Мартелл. Знаниями, как и пищей, можно подавиться, если принимать безудержно. У Вас впереди целая жизнь. Обогнать её течение у Вас вряд ли получится. Не спешите и успеете. Цените «сейчас».
Пружина под задницей молодого архивиста тут же значительно ослабла. Хрюн кивнул, и, дожевав бекон из яичницы, уже собрался спросить господина Клода о……
– Доешьте, – Бодес указал пальцем на тарелку Хрюна: – И тогда получите час вопросов и ответов.
«Ну, прямо как мама», подумалось Хрюну. Теперь он старался жевать чуть медленнее и даже начал ощущать вкус пищи, на удивление превосходной.
– Всевидящий, – вдруг подал голос Барбер: – а Вы знаете, как починить мой медальон? Или кто может починить? А то я без него как голый хожу…
– Да, пожалуй, знаю. Портал Ваш, с очень большой долей вероятности, сделан моим другом Хагеном. Вряд ли в этом мире найдётся кто-то, кто скажет, что он превзошёл Хагена в искусстве телепортации. Думаю, тот, кто может создать, сможет и починить. Или сделать новый портал, если Вам не принципиально. Правда, боюсь, услуги его не бесплатны.
Лицо Барбера в течение этой фразы выразило целую гамму чувств: «радость предвкушения», «неудержимую надежду игрока», далее миновало «уверенность идиота» и остановилось на выражении «похороны любимой тётушки».
Клод Бодес отставил от себя тарелку и накинул её салфеткой: – Но я подумаю, чем Вам помочь.
Барбер снова просиял «неудержимой надеждой игрока».
– В конце концов, это поможет и Хрюнвальду. – Бодес вздохнул: – Он ведь практически непрерывно думает о том, как вернуться домой.
– Но Вы сказали, что не сможете починить медальон! – Хрюн поднял глаза от тарелки: – И я подумал…..
– Сказал. И это правда. Но правда также и в том, что даже исправный медальон Вам мало чем поможет. – Бодес взглянул на округлившиеся глаза Хрюна и показал рукой на кресла у камина: – Пойдёмте к огню, присядем, поговорим.
Кресел у камина было два. Уж что-что, а до двух Барбер считал непревзойдённо и безошибочно. А седалищ у желающих поговорить было ровным счётом три.
– Барбер, возьмите себе кресло у дальнего камина и присаживайтесь.
Господин Клод и Хрюн уже уселись перед очагом, а Барбер до сих пор стоял и переводил взгляд, то на дальнее кресло, весившее, по виду, как детёныш бегемота, то на Бодеса. Причём на Бодеса он поглядывал, нахмурившись и явно думая о нём что-то нехорошее.