Зенфред не знал настоящего имени Факела, только прозвище, которое тот завоевал на поединках стихийных магов. Академия на десять лет отнимала у адептов имена и титулы и держала их в строжайшем секрете до самого выпуска. Здесь не было ни наследников лордов и королей, ни отпрысков высшего духовенства и сыновей купцов, которым хватило золота для оплаты обучения. Раскрытие имени и рода каралось позорным исключением, потому ученики могли завоевать уважение только силой и умелым владением магией. Каждый в Академии был сам за себя, сильнейших не порицали за издевательство над слабыми – это считалось их правом и наказанием для неумёх вроде Зенфреда. Таких, как он, запрещалось разве что убивать.
Факел раньше остальных научился управлять потоками внутренней энергии, нагревать воздух и высекать первые искры. Два года назад ему открыли третий сдерживавший силу канал. Он быстро вышел из разряда низших огненных магов, носивших общую кличку Коптильников и Лучинников, и теперь вёл себя словно король. Среди своих Факела в шутку именовали Светочем. Он и в самом деле выглядел так, будто был высечен из светочного камня, которым в богатых домах и замках заменяли свечи и масляные фонари. Зенфред, выросший на северном острове, сравнивал белизну его волос и кожи со снегом, которого в этих землях не видели со времён первых магов.
– Вот он! Я нашёл его!
Послышался топот копыт, и сквозь стену зарослей прорвалась четвёрка всадников в красных плащах. Сердце ёкнуло, рухнуло в пятки. Оказавшись в поле созерцания преследователей, Зенфред ощутил страх пойманного охотником животного. Для Факела он был дичью, желанной добычей, ради которой белобрысый мог загнать лошадь до белой пены.
Зенфред стоял как вкопанный и с отчаяньем ждал приближения мучителей. Он не владел магией, и ему нечего было противопоставить Факелу. На втором году обучения слова Верховного магистра о том, что его слабый Источник способен только на созерцание, звучали сродни приговору. После этого Зенфред лишился уважения адептов и всякой надежды оправдать ожидания родных. Он до сих пор не мог понять, почему Верховный не отослал его домой. Должно быть, причина крылась в отце – первом советнике короля, которому стареющий правитель, не оставивший после себя даже бастарда, намеревался передать власть. Имя Ханвиса Райелда внушало уважение и страх, но его наследник, слабый телом и духом, подходил на роль самодержца не больше, чем иной конюх.