Я опустила глаза. Неужели все настолько очевидно? И тем не менее отвечать пришлось:
— Уверена, это лишь игра света. Либо происки дьявола, чтобы настроить вас против меня. А вы, напомню, должны мне доверять, лорд Кроули.
— Без сомнений. Кому, как не вам, благочестивая аббатиса. Между нами определенно не должно быть секретов. К слову, можно ли вопрос? Он волнует меня с самого начала поездки.
— Задавайте, но помните, — я простерла указательный палец вверх. — Это вы должны исповедоваться Богу в моем лице, а не наоборот.
— Что вы, преподобная аббатиса. Я ни в коем случае не претендую на лицо Бога, ни в вашем, ни в чьем-либо другом лице. Мне просто любопытно, а сколько вам лет?
Так и знала, что с этим могут быть проблемы. Даже мои далекие от религиозного быта познания подсказывали, что для монашеского чина аббатисы я выгляжу слишком молодо. Даже более чем слишком, и мой истинный возраст в девятнадцать лет озвучивать нельзя ни в коем случае.
— Больше, чем вам могло бы показаться, — я решила попробовать выкрутиться с ответом. — Да и что такое возраст, когда важен исключительно опыт. А он, поверьте, за моими плечами немалый.
— Да-да, я отдаленно слышал, что самой младшей аббатисе в ордене около ста тридцати.
Услышав подобное, я едва не поперхнулась, но сдержала себя. Тем более что Кроули продолжал:
— Вам бы я и восьмого десятка не дал.
Я мысленно прокляла себя, что не посмотрела возраст аббатисы в документах, которые достались мне вместе с одеянием.
Лезть же и уточнять сейчас было несколько поздновато, приходилось юлить, обходя опасные углы разговора. А заодно припомнить, что однажды, лет десять назад, в нашу провинцию заезжала с проповедями одна из столичных аббатис. Роксана, как и всегда, заявила, что нечего слушать церковную чушь, и из-за этого я видела преподобную лишь мельком, когда та проезжала мимо в открытом экипаже. И выглядела она точно моложе сотни лет, максимум на сорок!
— Значит, деньги на омолодительную магию потрачены не зря, — нашлась я.
— Деньги прихожан, хотите сказать, — неожиданно напал на меня Кроули.
— Я? Хочу сказать? — изумилась, сощурившись, чтобы пристальнее посмотреть в эти наглые глаза. — Вы, кажется, опять стали забывать, кто именно здесь должен каяться в своих грехах. И возможно, это вам придется рассказать, как вы нажили столь огромное состояние и какими путями.