Обидные слова так и звучали в моих ушах, когда мы скрылись в стенах
университета от взглядов оставшихся на улице парней.
«Ледышка»…
«Закомплексованная заучка»…
Придурок! Какой же Волков придурок!
Нормальная я!
Разве то, что я не выставляю себя напоказ посредством глубоких
вырезов и коротких юбок и не флиртую со всеми на каждом шагу, делает меня
закомплексованной? Нет. Это значит, что я знаю себе цену. У меня другое
воспитание и другие взгляды.
— Забей на его слова, Дашуль. Кирилл дурак. И дружки его идиоты.
— Ненавижу его, – искренне веря в свои слова, тихо говорю, с трудом
сдерживая злые слезы.
— Не стоит он твоей ненависти. Она будет только подпитывать
Волкова. Давать поводы еще больше к тебе цепляться. Может, всё-таки отцу
расскажешь, что Кирилл тебя достаёт? Ваши отцы ведь дружат, может, это как-то
изменит ситуацию?
Изменит? Вот уж не верится. Я уже успела понять, что на Кирилла
повлиять против его воли невозможно. Даже Виктор Федорович не сможет запретить
сыну доставать меня.
Да и зачем ставить родителей в известность о нашей с Кириллом
вражде? Никому от этого лучше не будет. Я сама с этим мажором разберусь.
— Нет. Не хочу жаловаться отцу. Я сама с Волковым разберусь.
— Как знаешь, – не одобряя моего решения, но не настаивая, говорит
Карина.
Когда мы входим в аудиторию, я намеренно не смотрю в сторону
Вадима. Не потому, что злюсь за его уход, просто как-то… неприятно. Вроде
понимаю, что одногруппник не обязан был вступаться на меня, и всё же его побег
сейчас вызывает не самые лучшие чувства.
Отсидев последнюю на сегодня пару, отправляемся с Кариной ко мне,
но прежде заезжаем в супермаркет.
Обещанную пасту с морепродуктами никто не отменял.
Наступления выходных я ждала так, как не ждала даже подарков на
Новый Год, будучи ребенком. И всё из-за ненавистного Волкова.
После нашей с ним последней стычки он словно с цепи сорвался.
Теперь и дня не проходило, чтобы он не цеплялся ко мне. Если раньше встретить
его в коридоре было неприятной неожиданностью, то теперь это стало
закономерностью. Словно Кирилл нарочно появлялся там, где была я.
Стоило нам столкнуться, как начиналось:
«Заучка,
исчезни с моих глаз, не порти настроение…».
Или:
«Вознесенская,
вот скажи, как можно быть такой антисексуальной? Ты как монашка, одним своим
видом отбиваешь все плотские желания».