Позже в зеркале Лиде привиделась
чья-то тень. Неуловимая. Быстрая. Будто скрюченная махонькая
старушонка скользнула в глубине стекла и пропала. И почти сразу же
загрохотало на кухне – это ветер ворвался через распахнутое окно.
Разметал посуду, разбил чашки, прокатил по полу мусорное ведро.
Задул пламя на плите.
Теперь Лида всерьёз испугалась. Ей
захотелось к людям, рассказать о произошедшем. Посоветоваться.
Звонить Натке не имело смысла – слишком далеко она была. И Лида
засобиралась в магазин – к Валентине.
Выслушав сбивчивый рассказ, та
посмотрела странно:
- Всё-таки ты ходила в заброшку!
Брала оттуда что-нибудь?
Лиде было неловко признаться, что она
захватила мешочек с деревянными фигурками.
- Что молчишь? Признавайся уже.
И помедлив, Лида кивнула.
- Брала. Деревянные заготовки для
кукол. Всё равно никому не нужны. Их там много брошенных.
- Ясно. – удовлетворённо кивнула
Валя. - С ними ты принесла гостей. Думаю,
пустодомка к тебе перебралась. Если следы мокрые да
вязание спутано - точно она. И зеркала любит…
И глядя на растерянную Лиду,
посоветовала:
- Ты к матушке моей зайди, она
подскажет, что делать.
Бабы Поли дома не оказалось. И Лиде
пришлось повернуть домой. По дороге разболелась голова и так плохо,
так муторно сделалось на душе, что она решила уехать. Раздевшись в
прихожей, споткнулась о мешочек с деревяшками и растянулась на
полу. Вывалившиеся фигурки с весёлым стуком раскатились по
сторонам.
И пусть, – равнодушно подумала Лида.
- Уеду и всё. Вот только… дальше что? Как жить? И где? У Натки
большая семья – муж, дети. Она, конечно, сочувствует Лиде,
старается помочь чем может, да только свои заботы для неё важнее. А
больше у Лиды и нет никого.
Незаметно для себя, Лида собрала
фигурки и теперь перебирала, рассматривала. Они были гладенькие,
ровненькие – приятные и успокаивающие на ощупь. И тут среди них
попалось Лиде давешнее веретено в тряпицу завёрнутое. Дёрнулось оно
в пальцах, укололо Лиду пребольно и укатилось в сторону. Только
лоскуток в руках и остался. А Лида словно очнулась – вспомнилось
ей, что в старом доме видела ящик с красками и кистями. И так
захотелось ей рисовать - вот хотя бы какую из деревянных чурочек
раскрасить, что она, наскоро накинув пальто, поспешила к знакомой
заброшке. По скрипучему снегу легко бежалось. И казалось Лиде, что
позади кто-то в унисон шагами поскрипывает. И страха не было –
только нетерпение.