— Крошка, — кашлянув, отвечает мужчина. — Я вижу тебя впервые в жизни! Поверь, я бы тебя запомнил.
Спустя мгновение до меня доходит, как именно мужчина растолковал мои слова.
— Что? Боже, вы меня неправильно поняли! Я вас тоже вижу впервые! Я говорю о Роме Молчанове, — уточняю. — Рома — мой парень. Я встречалась с ним. В этой квартире.
Я не хочу раскрывать перед незнакомцем интимные подробности. Но мой взгляд предательски падает на кровать, видевшую очень многое.
— Ромка Молчанов? Русоволосый, метр девяносто, с вороном на левом плече? — спрашивает мужчина, перечисляя основные приметы.
— Да, вы описываете моего парня, — выдыхаю с облегчением, думая, что мы вот-вот разберёмся в глупой ситуации.
— Понятно! Рома Молчанов — мой сын. Это моя квартира. Да, обычно в ней живёт сын. Но и я иногда появляюсь. Время от времени. Ладно, подробности тебе знать ни к чему! — мужчина потирает ладони, разглядывает меня с головы до ног. — Беременна, значит. Сколько недель?
— Девять. Я хочу поговорить с Ромой. Если вы знаете, как его найти, скажите, пожалуйста, и я уйду.
— Знаю, конечно, — мужчина расправляет на теле футболку. — Ромы нет в городе и в стране его тоже нет.
— Что? — сердце делает сальто и падает вниз.
— Но скоро должен вернуться. Попробую ему позвонить. И давай выйдем из спальни? — мужчина показывает ладонью на коридор.
Я поспешно выхожу из спальни, но отец Ромы стоит на проходе так, что я всё-таки задеваю его плечом, когда он начинает двигаться синхронно со мной. Ощущение, будто я натолкнулась на каменную стену, но жутко горячую.
— Осторожнее, — слышится над моим ухом. Мужское дыхание опаляет шею.
— Простите, — лопочу, покрываясь мурашками неизвестно от чего. Оборачиваюсь на мужчину через плечо. — Вы футболку шиворот-навыворот надели…
— Да? — удивляется мужчина. — Сейчас исправлю!
Он тянет нижний край футболки вверх. Опять собирается устраивать для меня бесплатный стриптиз? Поспешно отворачиваюсь.
— Подожди меня на кухне. Налево по коридору! — кричит мне вслед отец Ромы.
— Да, я знаю… — отвечаю издалека.
Попадаю на модно обставленную, просторную кухню и забираюсь на высокий стул. Прикладываю ладони к пылающим щекам. Почему-то мне жутко стыдно. Я вроде не сделала ничего дурного или неприличного, но лицо горит, будто его перцем натёрли.