— Чистое небо. Мешочки взяли, ямки закапали и бегом обратно!
Бегом я сказал! — рявкнул Василий, так что даже самые уставшие и
едва плетущиеся в конце девушки прибавили в темпе. Зарыть окопы
успели не все, но тут наш мастер-наставник поступил по-людски, тем
же самым прессом, словно экскаватором, заровнял поляну и припечатал
сверху. Даже рытвинок не осталось. И это совсем не плюс, ведь
завтра утром нам тут снова окапываться, а земля успеет промерзнуть
и стать каменной.
Последний километр, несмотря на адскую усталость, мы пробежали
весьма бодро, ведь впереди нас ждал душ, пятнадцать минут отдыха и
настоящий горячий завтрак. Бараки тоже изменились до
неузнаваемости, ведь жить нам пришлось в армейских полковых
палатках, «со всеми удобствами» в отведенных для этого местах.
Протекающий потолок? Плохо работающие батареи? Да хоть бы
какие-то! Не сумел третий курс сохранить энергию к вечеру, не
запитали они от своих резонаторов систему обогрева – и утром в
палатке будет минусовая температура, и никакие спальники тебя не
спасут. Не успели прогреть бойлеры? Будешь мыться в том же, что
льет на улице, разве что с мылом и мочалкой.
— Холодно бля. — емко заметил Леха, выскочив из душевой кабинки,
и я зашел с твердым пониманием – замерзну. Значит надо прогреваться
изнутри. Некоторые старшаки где-то с самого утра добывали спирт и
обогревались приемом внутрь и растиранием, но я такой подход
презирал, а потому грелся исключительно прокачкой праны. Как в
старые добрые времена медитаций на вершине горы.
И все равно. ХОЛОДНО… от мата я сумел воздержаться, но из-под
душа выскочил, едва смыв пот и мыло. В палатке было не слишком
тепло, но все же лучше, чем на улице, так что растирался я на
резиновом коврике, постеленном прямо на необструганные доски с
щелями в палец толщиной.
Ну кто, кто мне сказал, что под управлением Суворовых учиться
будет лучше? Что мы услышали? «Вы станете лучшими из лучших. Все
прошедшие подготовку попадут в элиту армии, в гвардию и в
гренадеры». Так? Так. А что мы должны были услышать? Трехлетка за
год, адские нагрузки, всех кто не выдержат – в утиль.
И ладно бы третьему курсу, или даже второму, но нам,
первогодкам, это сулит только боль, страдания и полную, до секунды,
занятость. Это у Хоря и его соратников инициация должна была пройти
через пару месяцев – в конце января, их постепенно готовили,
вторичными способами расширяя меридианы. А у нас до этого
знаменательного события должно было оставаться почти полтора
года.