Ему нравилось чёрное, и иногда красное.
В конце рабочего дня Глеб всегда сообщал, в чём хочет видеть меня на следующий
день. Никаких удобных хлопковых слипов и дешёвых лифчиков, конечно, только
дорогие, изысканные марки, которые с моей зарплаты секретаря я точно бы не
купила. Я потянулась к тонким кружевным стрингам, не сдержав кривой усмешки.
Самойский исправно по утрам проверял, что у меня под одеждой, и не только по
утрам. В течение дня тоже… проверял. Никаких вульгарных колготок – только
чулки. А сегодня к ним прилагался ещё и пояс, тоже пожелание Глеба накануне. Дальше
– крошечный бюстгальтер, едва прикрывавший соски, и застёжка спереди, чтобы
удобно. Сверху костюм из тёмно-серой дорогой ткани, юбка-карандаш сантиметров
на десять ниже края чулок и с разрезом сзади и пиджак. Без блузки. С довольно
глубоким вырезом, открывавшим аппетитную ложбинку. Хорошо, что я сидела в
приёмной, где кроме меня больше никого не было, и с остальными сотрудниками
сталкивалась редко. Даже боюсь предполагать, что они думали, когда видели меня
пусть в деловой, но на грани приличия одежде. Хотя дресс-код в офисе
существовал исключительно для меня, другие ходили в обычных штанах, даже
джинсах, юбках, блузках, платьях.
Прикусив губу, я оделась, расчесалась –
Глебу нравились распущенные волосы, он любил их сжимать, удерживая мою голову, поэтому
никаких хвостов и тем более пучков на затылке. Неброский макияж, и я готова к
рабочему дню. Съев завтрак и почти не ощутив его вкуса, прихватила сумку,
надела лодочки на высоком каблуке – тоже прихоть Глеба, - и поспешила выйти из
квартиры. За полчаса добралась до офиса и в половину девятого уже сидела на
рабочем месте, чувствуя, как знакомое напряжение скручивает внутренности в
тугую спираль. Естественно, ещё никого не было, я находилась тут одна. Ну,
почти: в кабинете Глеба горел свет, как я видела. И конечно, едва я включила
компьютер, зазвонил телефон. Подавив внутреннюю дрожь, сглотнула вязкую слюну и
подняла трубку.
-
Лилечка, доброе утро, - мурлыкнул мой начальник. – Зайди, дорогая. Кофе позже
принесёшь.
-
Хорошо, Глеб Витальевич, - я научилась сдерживать эмоции и не дать им
прорваться в ровный голос.
Только вот за этой дверью мне придётся их
показать. Глеб не хотел просто трахать меня, как резиновую куклу, о нет. Ему нужна
была отдача, и он, чёрт его дери, получал её. Всё осложнялось ещё и тем, что
Самойский имел вполне привлекательную внешность, и если бы не его гнилое нутро,
может, я бы и не возражала против положения любовницы шефа. В конце концов,
служебные романы не редкость, и я знаю примеры, когда из них вырастали крепкие
и настоящие чувства и отношения. Но только не в моём случае… К сожалению,
против физиологии я ничего не могла сделать, а любовником Глеб был умелым и
знал, как добиться от меня отклика. И от этого на душе становилось ещё
тоскливее. Я ненавидела его, но регулярно получала оргазмы, и это был замкнутый
круг.