Шесть лет назад горячий итальянец изменил жене Сабине Самойловой. Но не ожидал, что женщина не примет его уход из семьи и покончит жизнь самоубийством. Платону уже было восемнадцать, когда он нашел мать в ванной с перерезанными венами.
В последний ее разговор с сыном она много плакала и пила успокоительные таблетки. Говорила, что Платон уже взрослый, совершеннолетний. Что папа его любит и никогда не бросит, как ее. Просила хорошо учиться и не употреблять наркотики. Платон все это помнил.
И, действительно, за шесть лет жизни с отцом и работы с психологами смог принять данность. Жестокую реальность. В которой понял, что люди часто расходятся. И отец не виноват в том, что мать много и часто употребляла алкоголь и запрещенные препараты. У каждого человека есть выбор в жизни. Она выбрала смерть.
Вот только принять факт распада семьи и кончину матери, не значит перестать ощущать горечь и боль в сердце.
- Пап, все нормально. Наркота реально была не моя. И все в силе, как и договаривались. Я уже изучил уставной фонд твоего предприятия. Поработал на той недели с твоим юристом - педиком Жаном. Он меня муштрует в терминах. С сентября я готов приступить к своим обязанностям,- спокойно ответил Платон.
В двадцать четыре он уже пережил всплески гормонов и юношеского максимализма. Похлебал адреналина в драках и разборках. И сейчас был главарем, мозгом, одной из самых влиятельных банд в городе.
Пришло время остепениться и пусть, если не завязать со всем дерьмом, что творилось в его жизни, то уж точно повзрослеть и зацепиться на официальной работе.
Клим встал с кресла и подошел к сыну. Положил руки на его плечи, чуть сжал.
- Платон, я тебя очень люблю. Не подведи меня сынок. Если у тебя возникнет проблема с наркотиками, просто скажи. Ты ведь знаешь в моих силах тебе помочь. Не повторяй чужих ошибок...
Самойлов встал и обернулся к отцу.
Клим смотрел на сына с неприкрытой отцовской заботой и нежностью.
- Все путем. Не парься,- сквозь зубы процедил мужчина, сдерживая выпад, что матери отец не смог помочь.
Опять же вспомнил слова психолога. Отец не виноват. Это был ее личный выбор.
- Может сегодня переночуешь дома? Хочешь, отошлю Кристину на вечер к подругам? Попьем пиво и посмотрим футбол?- с надеждой спросил Клим.
Платон натянул капюшон и поднял балаклаву.