В ответ раздались нестройные пистолетные выстрелы. Стоять
столбом было глупо, и я рванул вперед, прикрывшись непрерывным
пулеметным огнем, чтобы кому-то не пришло в голову высунуться. Этот
прием много раз меня выручал, потому что стрелять просто в человека
-- это одно, а стрелять в человека, который ведет прицельный
ответный огонь, это дело совсем другое, и подготовка для этого
нужна на порядок получше, чем у муниципальных полицейских.
Добравшись до конца коридора, я не стал спешить взобраться по
лесенке, а наоборот, присел, и выпустил остаток ленты в помещение
участка, целясь на уровне колена, примерно.
Для пули, выпущенной из пулемета, в быту есть мало преград. Даже
кирпичная стена такую пулю не остановит, да и стальную дверь
прошибает очередью не хуже, чем жестяную банку. А уж офисные столы
тем более не годились в качестве укрытия, поэтому, когда я добил
ленту, из-за двери раздавались уже не выстрелы, а лишь стоны и
крики о помощи. Я откинул пустой пулемет, разогревшийся едва не до
красна, забрал пистолет одного из трупов, взбежал по лестнице и
осмотрел зал участка.
Да, прятаться полицейские пытались именно за офисными столами.
Ну, в следующей жизни будут умнее, если индусы не врут насчет
возможности перерождения. Всюду на полу валялись трупы, раненные в
лужах крови и оброненное оружие. Но мне не нужно было какое попало
оружие, мне нужен был мой родной, хорошо пристрелянный "БМФ-400",
который у меня изъяли во время полицейского рейда. В той работе, за
которую мне сейчас исправно платили, какое-нибудь оружие -- это
верная смерть. В ней и знакомое оружие частенько не спасало от
смерти, но мне пока везло.
В рейде действовал полицейский спецназ, но изъятием улик он не
занимается, так что пистолетик мой тут должен быть, описанный и
учтенный. Я внимательнее пригляделся к раненным и обнаружил одного,
не безнадежного. Пуля попала ему в плечо, и хотя руку ему врачи
ампутируют с гарантией, но сам может еще пожить, если окажется
достаточно разговорчивым.
Я присел рядом с ним и спросил:
- Жить хочешь?
Тот, морщась от боли, закивал головой.
- Мне бы пистолетик свой вернуть, да и вообще, вещички. Часы,
там, бабосы. Они дороги, мне, как память. Особенно бабосы.
Раненный полицейский объяснил мне, у кого из убитых взять ключи
от хранилища улик, и я оставил его в покое. Спешить особо смысла не
было, спецназ по тревоге прибудет на гравилетах не раньше, чем
минут через десять, но и копаться я не привык. Не мой стиль.