Доктор. Больные как положено – болеют. Но дела их не плохи, велели вам кланяться. А, у вас чай? Я выпью, еще не завтракал. Как подняли с утра к роженице, так и не пришлось закусить. В Скуратове у богатого однодворца жена родила тройню. Любопытный случай.
Доктор пьет чай. Александра Львовна садится рядом с Булгаковым, ножницами разрезает бечевку на пакете с письмами и газетами, письма отдает Булгакову, сама начинает просматривать газеты. Софья Андреевна берется за недошитую блузу.
Александра Львовна. Знаете, что говорит про вас папа? Вот Сергей Иванович будет так ездить по больным, всё ездить, а потом умрет. И вся жизнь на это ушла…
Доктор. Дорогая моя, Льву Николаевичу вольно рассуждать, он – великий человек. У него Фоканыч украл четыреста рублей, а он этого же Фоканыча в рассказе обрисует, как характерный тип, да и получит свои деньги назад. А нам взять неоткуда.
Софья Андреевна (Булгакову). Валентин Федорович, у нас есть «ремингтон» в особой комнате. Вы владеете машинописной техникой?
Булгаков. Нет, но я быстро учусь.
Доктор. Есть предметы, которым я хотя не раз учился, но раз-учился.
Софья Андреевна. А почерк у вас разборчивый? Льву Николаевичу нужен человек, который мог бы сам отвечать на письма по общественным вопросам. Этих писем к нам приходит до сорока в день, и составление ответов очень утомительно.
Булгаков. Я не боюсь работы.
Александра Львовна (Булгакову.) Мы с вами разделим обязанности. Я ведь тоже переписываю для отца, отвечаю на письма, отбираю публикации по важным вопросам – о земских судах, о собственности, о духовной жизни.
Доктор. Так вы, господин Булгаков, студент? Или окончили?
Булгаков. Студент. Но я не знаю, буду ли продолжать курс. Мои политические взгляды слишком расходятся с варварскими принципами устройства нашего общества…
Доктор (Софье Андреевне). Да, забыл вам сообщить, в Овсянникове я встретил фотографов с аппаратами, которые намереваются вскоре нагрянуть сюда, чтобы «заснять великого старца в кругу семьи».
Александра Львовна. Не понимаю им нужно снимать семью.
Софья Андреевна. Отчего же, Саша? Семья тоже должна быть, я всегда на этом настаиваю.
Александра Львовна. А я не понимаю этой настойчивости, мама.
Софья Андреевна. Да почему же мне не быть всегда с моим мужем? Это Чертков и его шпионы не хотят, чтобы в газетах и на карточках мы были вместе. Потому что это разрушит их клевету перед потомками – будто мой муж совершенно от меня отдалился, и в конце жизни мы стали чужими людьми. Я же хочу всем доказать, что это ложь.