Там в Умбре я увидел их, легионы Духов, настолько мерзких и
ужасных видом, что я просто не могу описать их. Они бродили по полю
битвы и набирались сил, они ревели от восторга и голода, что не
оставлял их даже посреди океана насыщавшей их энергии. Но не
внешний вид, и не их голод ужаснул меня. Всё дело было в Сути этих
порождений Умбры. Каждый Дух нёс свою Суть, и ощущалась она по
своему, а их … их Сутью были Боль, Отчаяние, Смерть, Ярость,
Ненависть, Агония, Убийство, Порча, Болезнь и прочая мерзость. Я
уже встречал всех этих духов и не единожды, но … не в таких
количествах и не таких сильных. Тысячи Духов слетелись к полю
брани, я видел их и со страхом ждал, когда же они увидят меня. Но
проходила секунда, за ней вторая, и не один из них не рвался ко
мне, дабы прервать мою жизнь в этом мире. Мне потребовалось минут
пять, чтобы осознать, что я их просто не интересую. Зачем им я,
когда вокруг сотни и тысячи страдающих и умирающих разумных, что
делают их сильнее и значительнее, да и друг друга они были не прочь
попробовать на зуб. Одинокий Шаман в этом океане кошмаров просто
терялся, но даже осознание этого не приносило покоя. Я всё ещё
чувствовал их, а из-за сковавшего меня страха просто не мог
покинуть Умбру и отгородиться от этого безумия. Спас меня Гаррет,
один из командующих Армии Баратеона, что отвечал в основном за
тыловую деятельность. Он дотронулся до моего тела и начал тормошить
его. Ухватившись за это чувство я буквально вывалился из Мира
Духов, и без сил разлегся на земле. Однако передышка моя была
недолгой, ведь Гаррет пришёл за мной не просто так. В его зону
ответственности входил и полевой госпиталь, а я, ещё во время
нашего пребывания на Солёном Утесе, пообещал ему помощь в лечении
раненых. Духи, в тот миг единственное чего я желал — забыться в
небытие, дабы не вспоминать увиденный мною кошмар. Однако желанная
пустота приходить ко мне не спешила, и потому я, кряхтя и
пошатываясь, пошёл вслед за ним.
Всё что было дальше слилось для меня в бесконечную полосу из
криков, крови и страданий. Раненых были тысячи, и сотни из них были
уже при смерти. Я лечил многих до этого, и кровью с дерьмом меня
было не напугать, но атмосфера царившая здесь, слишком
контрастировала с моей клиникой или избой какого-нибудь
крестьянина. Пациенты лежали прямо на земле, в лучшем случае под
них подстилали клок ткани, но и их на всех не хватало. В шатрах,
что были отведены для раненых, так же всё было забито, да и
предназначались они для рыцарей, а не простых солдат. Запах крови,
пота и испражнений, вперемешку с криками боли и плачем, давили на
разум едва ли не сильнее вакханалии кошмаров, что я ранее лицезрел
в Умбре.