Капитан
кисло посмотрел на парня, выбивающегося своим ростом среди
остальных срочников, но, скользнув взглядом по мощным плечам и
крепким рукам, перевитыми мышцами и сухожилиями, молча
кивнул.
Потом был
КМБ, присяга, учения, строевая и танки. Много
танков.
Кто никогда
не въезжал в танке в освобожденный город – не сможет понять этого
чувства. За тот год Джам научился действовать в тройке, словно
единый механизм; на глазок рассчитывать траекторию выстрела, чему
помогли выученные наизусть артиллерийские таблицы; не паниковать,
когда твою машину обстреливают из пулемета. На последних месяцах
службы парней ночным рейсом перекинули куда-то на Ближний Восток.
Джам так и не понял, где они провели несколько недель, удерживая
оборону в полуразрушенном городе. Кто-то утверждал, что это была
Грузия, кто-то заикался о Сирии, кто-то отстаивал версию
командования о двухнедельной стажировке в боевых условиях на
специально созданном для этой цели полигоне.
Джам
вернулся в свою часть, расположенную в Свердловской области хромым
на левую ногу и с севшим левым глазом. Наводчику орудия их танка
повезло меньше. Под конец боя двадцатилетний парень Данила получил
пулю в голову и полгода провалялся в больничке, несколько месяцев
из которых он никак не выходил из комы. Водитель-механик Иван
отделался легче всех. Он лишь немного обгорел, последним покинув
подожжённый танк. Джам до сих пор во снах слышал скрежет его зубов,
когда обожжённые ноги парня терлись об землю.
Джамшед,
будучи командиром танка, и получивший наименьшее количество ран,
сначала оттащил от танка контуженного Ваню, как самого
легкораненого, и лишь потом пополз к пылающему огнем танку за
Данилой, молясь про себя Аллаху о том, чтобы не рванул
боекомплект.
Как
выяснилось позже, парень волновался зря. За три часа скоротечного
боя Данила израсходовал весь БК танка подчистую. Затаскивая в
ближайший дом своего стрелка, чья залитая кровью голова безвольно
болталась на плечах, парень и поймал несколько осколков рванувшей
неподалеку гранаты. Ногу пронзило острой болью, левый глаз на
мгновенье ослеп. Перевалившись за остатки кирпичной стены, Джам с
удивлением обнаружил, что так и не выпустил Данилу из своих рук.
Стрелок также получил несколько осколочных
ранений.
Позже,
когда пришла подмога, и парней отправили в лазарет, Джам с
удивлением обнаружил, что он был единственным срочником, который
попал в самый настоящий бой. Его напарники, как оказалось, уже
третий год служили по контракту. Приходил незнакомый офицер,
предлагал задним числом подписать контракт на два года, но Джам не
согласился. Несколько операций, досрочный дембель (на пару недель –
смех, да и только!) и Джам возвращается в Москву, где его уже ждет
письмо-приглашение в Египет. Вот только из-за своего ранения парень
не смог тут же ответить на запрос, в результате чего вместо
заветных раскопок в районе пирамид Хеопса, молодой археолог, спустя
пару месяцев, отправился на раскопки в Дельту Нила.