Однако до и во время правления султана Мехмеда II мусульманские беи пограничных племен продолжали играть ведущую роль в завоеваниях Османского государства, особенно на Балканах. К северо-западу от Фессалоник, в самом центре их владений в Южной Македонии и западной Фракии, в городе Джаница находилась резиденция Эвреносогулларов. Хотя сыновья гази Эвреноса поддерживали «Лже»-Мустафу в борьбе за трон Баязида I, окончательный победитель султан Мехмед I простил их, и внуки гази Эвреноса играли ведущие командные роли во многих походах. В Фессалии, где Турахан-бей основал город Ларису, Тураханогуллары были движущей силой османского завоевания. Турахан-бей, его сын Умер-бей и его внук Хасан-бей оставили большое наследие в виде благотворительных учреждений: около 60 зданий, в число которых входит 19 мечетей, 12 обителей дервишей, 8 бань и 3 общественные кухни. Во Фракии расположено имение другой известной династии раннего периода Османского государства – Михалогулларов. Имена потомков этой династии часто встречаются в описаниях османских завоеваний на Балканах; как и сыновья гази Эвреноса, один из сыновей основателя рода решил поддержать проигравшего в борьбе за престолонаследие в начале XV века принца Мусу. Хотя члены этих и других воинских родов, которым османская династия была обязана своим успехом, продолжали занимать провинциальные должности на Балканах и пользоваться привилегией раздавать наследственные ленные поместья своим сторонникам, по мере распространения системы, основанной на девширме, их авторитет уменьшался.
Другая группа, чей статус понизился во время правления султана Мехмеда, – малоазийская турецкая религиозная элита, ведущими представителями которой были Чандарли. В течение века, начиная с правления султана Орхана, Чандарли выступали наперсниками османских султанов. Кара Халил Хайреддин Чандарли служил великим визирем у Мурада I, оба его сына тоже занимали этот пост. В 1443 году великим визирем, назначенным Мурадом II, был внук Кара Халила. Мехмед II после смерти Мурада оставил Чандарли Халила великим визирем, но попытки того отговорить Мехмеда от осады Константинополя ускорили его падение: и мусульманские, и христианские писатели сообщают, что он был в сговоре с защитниками города и казнен вскоре после его захвата. Его преждевременная смерть сегодня видится символом уменьшающейся роли старых турецких семейств в будущем Османского государства. Из семи великих визирей Мехмеда один был мусульманином турецкого происхождения, двое были обращенными христианами, воспитанными в девширме, двое родились в христианских семьях византийской или византийско-сербской знати, и последний был также рожден христианином, но неизвестного происхождения.