– Тринадцать лет не слишком ли большой срок для подготовки? – поинтересовался кто-то из гостей.
Одна из ее коллег по суду, Алиса Джексон, улыбнулась:
– Мы так рады, что вы с Брэдом наконец решились пожениться.
– Да, – вмешался другой ее сослуживец, Брюс Хеммингс, – я-то знаю, что вам обоим ни к чему разговоры теперь, когда Брэд стал судьей.
– Ты совершенно прав, дружище, – раздался глубокий голос Брэда, а его рука легла ей на плечо, – я не желаю, чтобы кто-нибудь обвинил Пилар в том, что она спит с судьей, чтобы завоевать его снисхождение во время слушания дел.
– Можно подумать, мне это очень надо! – поддразнила она, откидываясь назад и прижимаясь к нему хорошо знакомым им обоим движением.
Глядя на них, никто не мог бы сказать, что эти двое когда-то, в течение трех лет, были заклятыми врагами. Пилар окончила юридический факультет, приехала в Санта-Барбару и получила место защитника в городском суде, где Брэд был обвинителем. Слушание любого дела в зале суда превращалось для них в настоящее сражение. Ее просто бесили его идеи и убеждения, его взгляды и высказывания, вся его манера вести процесс безжалостно и настойчиво, до тех пор, пока он или выиграет его, или вконец не измучает присяжных.
Не один раз они, не удовлетворенные ходом разбирательства, продолжали отстаивать друг перед другом свою точку зрения после закрытия заседаний. Их постоянно призывали к порядку в зале суда, и Пилар однажды чудом избежала ночи в тюрьме по требованию присяжных за то, что назвала Брэда негодяем в присутствии судьи. Но ее гневный выпад так позабавил Брэда, что он решил пойти на примирение с ней, и даже больше того – пригласить ее пообедать, как только закончится заседание. Что он и сделал, когда они вышли из здания суда.
– Вы что, ненормальный? Разве вы не знаете, какого я о вас мнения? – Пилар все еще пылала гневом, вспоминая о том, как он ловко провел это дело об изнасиловании, добившись максимально строгого наказания для ее подзащитного. – Вы просто проголодались, поэтому приглашаете меня составить вам компанию, чтобы насладиться своим триумфом подольше.
– Ваш подзащитный виновен, и вы это прекрасно знаете.
Она знала это и переживала по этому поводу. Но Пилар прекрасно понимала, что кто-то должен был защищать этого подонка, это не зависело от его или ее желания, в конце концов, это была ее работа, она должна делать ее, и плевать ей, нравится это Брэду Колеману или нет.