– …Ты все-таки глухая. Я еще раз повторяю: поедешь в санаторий вместе с матерью. Я и так две недели выслушивал детские вопли в ее отсутствие… Через десять дней у меня сделка. Вот и поезжайте. Мне в это время не нужна нервотрепка… Кому, на хрен, сдалась твоя сессия! Не смеши! Ты что, на зарплату искусствоведа собираешься ребенка кормить?! Все, не пачкай мне мозги, я перезвоню.
Тьфу, ну когда уже дверь приличную в ординаторской поставят? Такая слышимость… Надоело.
Тут же в эту самую дверь постучали, и, не дожидаясь разрешения, в отделение зашел посетитель. На пороге стоял молодой жеребец лет тридцати.
Еще и красивый. Сволочь. Вот это да! Блин, неожиданно. Совершенно неожиданно. Оказывается, Вербицкая носит большие розовые очки: сынок-то новый русский по всем параметрам, не отходит от шаблона ни на миллиметр.
– Добрый день. Вы Елена Андреевна?
Я не удержалась:
– Молодой человек, я, к сожалению, опаздываю. Рабочий день у нас до четырех. Мне нужно идти на дежурство. Приходите завтра.
Но оно даже ухом не повело.
– Я сын Вербицкой. Вот квитанция за последнюю неделю. А это вам.
Конвертик упал на стол. Сухо и без обсуждений.
– Ну что ж, ваша мама в целом неплохо справилась. Но, конечно, еще нужен отдых и реабилитация. А также более спокойный, как мне кажется, режим жизни.
– Понятно. Спасибо. Я думаю, мы решим оставшиеся вопросы. Я бы хотел ваш сотовый, на случай каких-то вопросов. В поликлиниках одни идиоты теперь, а в платных вообще не понимаешь, чем болеешь: не то голова, не то жопа.
– Ну, не думаю, что все так плохо. В нашей поликлинике на приеме сидят очень хорошие специалисты. Можете смело обращаться. А телефон я вашей маме уже оставила.
– Тогда больше не задерживаю.
– До свидания.
Напоследок он бросил на меня неприязненный взгляд. Через двадцать минут я медленно плелась по тропинке через маленький больничный скверик к приемному покою хирургического корпуса.
Просто до невозможности обидно, несправедливо, неправильно. Вот это сынок, черт подери! Вот это «свет в окне». Просто лампочка Ильича. Кострище для преданных мамаш. Ничего-то я про вас не знаю и не понимаю, Полина Алексеевна. И что за жизнь?! Почему не бывает, чтобы все хорошо?