СЕВЕРНЫЙ УРАЛ, СТАНЦИЯ ХАРП,
29 апреля 1982 года
На Урале начался ледоход. В неумолимом стремлении к океану белые с голубыми подбрюшинами льдины с шипением и хрустом налезают друг на друга, разламываются на осколки, кружатся в грязно-черной воде…
Два вертолета «Ми-8» несутся над рекой на параллельных курсах.
Прильнувшие к блистерам «архаровцы» возбужденно перебрасываются репликами:
– Лиса на льдине, лиса!
– Какая лиса, собака это!
– Салага мокрогубый, сам ты собака!.. Говорю, лиса!
– Глянь-ка, глянь, трактор унесло!..
– Ой, мужики! Зайцы… зайцы, бля буду!
Напуганные ревом вертолета зайцы прыгают со льдины в воду, отчаянно барахтаются в ледяном крошеве.
Река уходит за скалистый поворот, и внизу проплывают озера с нетающим донным льдом. В обрамлении нежно-бежевых мхов распластываются зеленые острова оттаявшей на солнечных склонах брусники, заснеженные урманные пади и буреломные распадки. В одном из распадков виднелась группа одетых в черное людей. Присмотревшись, можно было заметить, что все они вооружены.
При появлении вертолетов зэки сбились в кучу. А с первой вертушки тем временем несся усиленный динамиками голос Сарматова:
– Имею приказ – вести огонь на поражение! Предлагаю немедленно сложить оружие! В противном случае все будут уничтожены!
В ответ раздаются вспарывающие обшивку вертолета автоматные очереди. Под восторженные вопли и угарный мат машина начинает дымиться и, теряя высоту, тянется к луговине за распадком.
Когда оба вертолета плюхнулись на луговину, Сарматов стал громко отдавать команды:
– Взвод Хаутова отрезает им юг, взвод Савелова – сопки! Остальные со мной – гнать их к реке!.. Огонь по зеленой ракете. К выполнению боевой задачи приступить!
Тяжелый, глухой топот армейских сапог… Лязг оружия… Запаленное, хриплое дыхание… Автоматные очереди прерывают этот бег, и вместе с ними из-за моренных камней несутся мат и истеричные выкрики:
– Давай, давай, устроим сабантуй, менты поганые!
– Подходи ближе, сучары позорные!
– Братаны, мочить без пощады, мочить легавых!
По знаку Сарматова бойцы, маскируясь, охватили моренные камни полукольцом. В синее небо ушла зеленая ракета. И тут же с южной стороны из-за буреломов и со стороны северных сопок начали бить пулеметы. Крики и мат за камнями стихли. В довершение ко всему Бурлак положил точно перед камнями гранату. Когда дым от взрыва рассеялся, в наступившей тишине повис одинокий, тоскливый крик: