«Прости, что оставил так надолго. Прости, что ты не все
знаешь. Прости, что огорчил. Я соскучился. Ты — моя радость. Я
люблю твои губы. Я люблю тебя».
Ее руки обвивают мою шею, а тихий счастливый всхлип
свидетельствует о том, что меня услышали, простили и
согласились.
Подхватываю на руки и уношу жену наверх.
Катя
Все пошло как-то не по плану. По плану в этот момент Яр должен
был сидеть за столом и мирно есть оладушки, а вместо этого меня уже
заносили в спальню. К такому развороту при настойчивом дневном
свете я была слегка не готова. Распахнув ногой дверь, Яр прошел
внутрь, но не положил меня на кровать, а поставил на ноги. Сам
встал за мной.
— Сначала ещё одно, — негромкий голос за ухом звучал
многообещающе. — Я обещал разобраться.
Растерянно глянув вперед, столкнулась глазами сама с собой.
Зеркало. Не забыл...
— Чем оно тебя огорчило? Покажи мне, — поглаживая плечи, муж
наблюдал за мной через отражение.
«Ой, нет! Только не это!» — мысленно запаниковала.
Посмотрев на отражение, которое показывало за симпатичным
отекшим бегемотиком шикарного мускулистого брюнета, одетого только
в домашние черные штаны на узких бедрах, я опять пригорюнилась и
попыталась тихонько уползти, но меня не отпустили.
— Чего ты боишься? — спросил мускулистый брюнет на ухо,
поблескивая черными глазами.
Даже если не скажу, он узнает. В отношениях со всевидящим есть
одна непростая особенность — приходится открываться. Яр говорит,
что на это не всякий способен, что я уникальна. Не знаю, что там
остальные, ему виднее... Но открываться порой сложно.
— Я другая... И огромная... — огорченно призналась, глядя на
свое отражение. — Все выглядит таким...
Помедлила пытаясь подобрать удобоваримое слово.
— Прекрасным? — помог муж, ободряюще поднимая бровь. Его пальцы
легли на пояс моего халата, настойчиво намереваясь его
раскрыть.
Отрицательно помотала головой, крепко вцепившись в пояс, не
позволяя мужским рукам обнажить кожу.
— Не совсем прекрасным, — вздохнула, осознанно стараясь не
произносить вслух неприятных слов про собственную внешность. — И
живот, и грудь...
— Что с грудью? — Наяр явно заинтересовался.
Мысленно ругнулась на себя. Знаю же, что это его слабость, ну
зачем упомянула? Я ведь не в том смысле о ней заговорила... А он-то
воспринимает именно в том самом!
— Она... изменилась, — вынужденно проговорила. — Я не узнаю ее.
Все изменилось...