Сегодня по плану была важная встреча с приглашенными повитухами,
которые и должны будут принять роды. К сожалению, я все еще была не
готова и всей душой желала еще немного поготовиться.
— Может еще рано? — вопросила я, сложив руки на животе, в
надежде, что мой срок покажется повитухам меньше имеющегося и они
улетят ни с чем. Я готова потянуть время с родами, а старая Джа
вполне могла ошибиться в своих подсчетах на неделю... или две, три,
четыре?!
Взгляд двух прилетевших Ворон на меня был... как бы сказать,
красноречивым.
По их меркам мне не просто пора рожать, а прям давно пора бы уже
родить. Хотя бы трех. А не первого, как сейчас.
Не знала, что термин «старородящая» используют и в этом мире.
Да, мне исполнилось тридцать четыре в этом году. Да, это первая
беременность, хотя брак — третий. Ну, не сложилось раньше... Да, во
всем виноват Наяр, который не встретился мне лет на десять раньше.
А кто? Может Таор, который поздно меня забрал или Кирел? Раньше
надо было вытаскивать дочь Скорпиона из небытия! Тогда бы на нее не
смотрели так... будто она в девках пересидела.
Поежилась, глядя на двух сухоньких как тростинки ворон. Плотно
завернутые в такие длинные серые шали, что казались ими
перебинтованными, повитухи не молчали, активно говорили, трогали
мой живот, и в целом, явно приучали меня к рукам и своему
обществу.
— Еще чего, — ворчливо откликнулась на мои мысли Джа, показывая
в профиль свой выдающийся крючковатый нос, который у нее так и не
остановился в росте. — Десять лет назад Ярик на тебя и не посмотрел
бы. А если б и посмотрел, только из жалости.
Тетки зашикали на Джа, призывая ее не обижать беременную. Тоже
укоризненно глянула на нее, впрочем, совершенно не обижаясь. К
языку Джа я привыкла и знала, что она не со зла. Я прекрасно знала,
что десять лет назад Яр был еще женат на другой, той, что умерла.
Ни Джа, ни муж о ней не говорили. Мне удалось выведать только имя —
Ясмина. Собственно, сама Джа недавно проговорилась, когда учила
меня печь хлеб.
«Ясмина та кориандр добавляла, Яру нравилось», — проговорила
тогда Джа, и я почувствовала внезапную неприязнь к кориандру, хлебу
и текущей секунде. Осознав, что сплоховала, Джа замолчала, и отныне
про первую жену Ворона у нее нельзя было выведать ни слова. Яр тоже
ничего не говорил.