— Хаос во плоти, — ухмыльнулась Джа, осмотрев мою первую работу.
Пинетка получилась уникальной, узкой, длинной и как бы... слегка
смещенной в пространстве. Большой палец Яра в нее бы поместился, а
может утиная лапка. Ножка младенца? Не знаю... Может если...
натянуть.
«Пинетка Пикассо», — не обратив внимания на реплику бабули, я
наклонила голову, любуясь творением. Джа поймала мой лучащийся
восторгом взгляд и фыркнула.
— Распускай свою пикасу, — уверенно скомандовала она, услышав,
но не распознав фамилию известного художника. — И еще пробуй. Тут
практика нужна.
— Не распущу! Он же первый! — я прижала свое кривенькое творение
к груди, не намереваясь отдавать малыша злой ведьме. — Я другой
попробую.
«А этот мы будем хранить как первый».
Сегодня я пробовала вязать второй раз. Вязала, чертыхалась,
распускала и начинала снова. Пробовала, пробовала, пробовала до тех
пор, пока не поняла: я в полнейшем раздрае и единственное сейчас,
что у меня получается — накручивать не петли, а себя. Тогда я
закончила вязать и принялась ждать Яра. Надежный, логичный и
невозмутимый Ворон всегда находил слова, чтобы меня успокоить.
Но Яр вернулся поздно, практически перед закатом. Я уже ждала в
постели, когда он зашел в комнату, прямой и мрачный как собственный
мундир. Одного взгляда на его лицо мне было достаточно, чтобы
понять: день у него тоже выдался сложный.
— Как твои дела? — я попыталась улыбнуться.
Обычный усталый муж, пришедший с работы, и не узнал бы, что
творится у меня на душе, но проблема в том, что у меня всеведущий
Ворон...
Он замедлился, обнаружив в спальне недопереставленную кровать,
которая оказалась посередине комнаты: мне не хватило сил дотолкать
ее до другой стены.
— Ничего особенного, захотелось перестановки, — я заговорила
старательно приподнятым тоном. — Поможешь поставить к другой
стороне?
— Помогу, — медленно произнёс муж, обеспокоенно мазнув глазами
по кровати, затем сосредотачиваясь на мне. — Ты что, сама...? — он
тут же нахмурился еще больше. — Что случилось?
Взгляд стал тяжёлым.
«Сейчас все прочитает!» — поняла. Яр смотрел на меня,
окончательно посуровев.
— Все в порядке. Я кровать ногами потихоньку толкала, не
напрягалась, — отчаянно сообщила я, ощущая как голос предательски
дрогнул, а к глазами подступили слезы. Ну почему я сейчас так легко
плачу?