Борец безропотно достал паспорт.
– Никитин Павел Григорьевич, – вслух
прочитал Алекс, – да ты, даже не питерский! Выборгская шпана тут у
нас вздумала куролесить. Улица Майская 26 – 11. Будем знать, где
тебя искать, если снова появишься здесь. С девушкой расплатись! –
Он пальцем подозвал выглядывающую из театральных дверей
официантку.
Борец достал из кармана несколько
мятых тысячных купюр. Алекс передал их официантке:
– Сдача на чай!
Разумеется, продолжать посиделки уже
не имело смысла. При прощании в фойе с Ивиным, Алекс протянул ему
двести баксов:
– За причиненный материальный
ущерб.
Тот попробовал отнекиваться.
– Тогда: за доставленное мне
удовольствие. Давно я так хорошо не разминался.
Потом всей компанией весело двигались
по темным улицам. Жорка время от времени настороженно оглядывался,
ожидая контратаки. Но никто их не преследовал.
– Сами вы шпана питерская, –
сердилась Ева. – А если бы ствол или нож? – проницательно оглядывая
князьков, она понимала, что дело не совсем чисто, но при Вере
держала критику при себе.
– Тебе бы очень пошел траурный наряд,
– выдал комплимент Алекс. – Сколько горевать будешь: десять дней
или только девять?
Вера молчала. Лишь очень крепко
сжимала его руку. Он сначала посчитал, что это просто от пережитого
испуга, но заглянув ей в глаза, увидел в них нечто вроде
восхищения. Хотя какое может быть восхищение, если у него «Глок»
подмышкой? А ведь она думает, что все из-за нее, с беспокойством
догадался он – и что теперь? Говорить, что их специально для драки
наняли, или ждать, когда об этом проболтается Жорка? Был еще третий
путь: выбросить эту проблему из головы, что он с успехом и
сделал.
6
Банкирша в «Биреме» больше не
появлялась, и Алекс более-менее успокоился.
С Фазенды позвонили: принимайте
работу, барин. И они с Хазиным, побросав другие дела, мотанулись на
служебной машине с водителем на свою Рекреацию, как они еще ее
называли. Бывший пионерлагерь встретил их роскошными фермерскими
звуками: кукареканье, гусиный гогот, конское ржание, лай сторожевых
псов – все было по полной программе. На примыкающей к конюшне
леваде паслись пять лошадей.
– А где еще три? – тут же всполошился
Жорка.
– Поехали кататься, – успокоил его
стоявший на воротах дед Гриша. – Давайте на кухню, там свежая уха
поспевает.
Отказаться от ухи, да еще с хлебом
печной выпечки было никак невозможно, с этим согласился даже
вышедший навстречу князькам управляющий «Буратино» Авдеев. Поэтому
прошли на главную усадьбу, где расположились на летней веранде,
куда им помимо ушицы принесли и графинчик запотевшей водки.