Есть только миг - страница 3

Шрифт
Интервал

Но может быть, он поэт?

Или композитор?

В том-то и дело, что путь к себе – самый долгий, самый сложный, самый неисповедимый. Не думаю, что О. Анофриев специально задавался целью стать профессиональным поэтом или композитором. Тем более вряд ли он надеялся, что после премьеры моноспектакля и те, и другие признают его своим, пригласят вступить в творческие союзы писателей и композиторов.

Просто он вышел к нам, чтобы поделиться своими радостями и горестями. И оказалось, что поэзия и музыка – чужая и собственная – помогли ему найти самый короткий путь к нашим сердцам. А заодно определили его собственный – Олега Анофриева – путь к себе, в свой мир, как выяснилось, широкий, многокрасочный, добрый, светлый… Так ведь тоже бывает!

Борис Поюровский

Самобиография

Пунктиром, как велел редактор – очень коротко и по возможности с юмором.

Ну, что ж… Поплыли: родился ровно шестьдесят семь с половиной лет тому назад в Геленджике в командировке. Уже смешно. Надо объяснять, что в командировке был отец? Не надо… и то хорошо.

Сколько помню себя, столько и жил в Москве, на Смоленской площади. Отец – врач, мать – домохозяйка. Слово-то какое отличное – домохозяйка. Так оно и было, все подчинялось матери, красивой, талантливой хозяйке дома. А дальше все очень просто, и короче не скажешь:

Москва дала мне серый цвет лица.
Война дала – в развитии отсталость.
Коль благородство есть – так это от отца.
А чувственность – от матери досталась.
Сознательность – мне привила жена.
Ответственность – от внучки появилась.
От долгого общенья с тещей – седина.
Талант – дал Бог.
Лукавый дал – хвастливость.

P. S. Писано в 1998 году от Рождества Христова.

ПРОЗА

Часы

Мы жили на первом этаже, поэтому мусоропровода у нас не было.

Почти ежедневно мне приходилось выносить ведро, и потому я уже ничему не удивлялся, подходя к мусорному контейнеру.

Иногда из него прямо в лицо выскакивала перепуганная кошка, не понимая того, что я тоже могу до смерти испугаться.

Иногда торчала чья-то задница и ноги в грязных, стоптанных сапогах.

Но чаще всего я находил возле свалки самые неожиданные вещи.

Валенки, из которых я вырезал замечательные стельки для рыбачьих сапог, детские коляски, от которых я тут же отворачивал необходимые мне детали, толстую медную проволоку, из которой я делал замечательные браслеты, помогающие при гипертонии, и многое другое.

Следующая страница