А еще Аня удивлялась, что владыка говорил как чиновник: «Вот мы проведем это мероприятие…»
– А тридцатилетний попишко, сидевший справа от меня, все время какие-то невероятные истории запускал. Лежу, говорит, на пляжу. Вдруг капнуло что-то, а это икра из щуки. Мужик поймал щуку икряную и несет мимо. Пятнадцать килограммов щука – и это на Урале! Чудо!
Тут Аня мучительно заламывала руки:
– Какая-то у меня антирелигиозная пропаганда получается! На самом деле было очень хорошо, только слов не найти! Никогда в жизни такого не было! И почему бы людям не повеселиться? Ведь новый святой появился! Кстати, иерей московский – соколиная такая посадка головы – говорил, что он не ко всякому бы поехал на вручение нимба…
– Икону-то вам подарили святого мученика? – полюбопытствовали мы.
– Приходите, покажем. Там Стефаний очень на моего Ивана похож. Но племянник говорит, что на него.
Вы когда-нибудь пробовали его баклажаны? В теплице Макса вырастают не баклажаны, а аэростаты! Бывало, придешь к нему, чтобы помочь картошку копать… Да впрочем, один раз только пришли, потому что у его Глафиры ноги разболелись. Так вот, пес Новобранец сначала приглядывается ко всем, а потом как начнет лапами землю рыть, только клубни летят.
А после этого Макс и выставляет синенькие в своем особенном маринаде. То есть сначала он каждый баклажан разрезает вдоль, начиняет луком, чесноком, морковью и перцем, потом зашивает и заливает чем-то, что держит в тайне. Самогон он тоже наливает щедро, при этом предупреждает:
– Шестнадцатый стакан не пей!
И только портит разнеженный вечер что? Голодный вой соседской овчарки. Макс участкового уже вызывал, а тот посоветовал, страшно сопя после самогона и фирменных баклажанов:
– Вы ее отравите, эту овчарку!
– Пробовали, – жаловалась Глафира. – Подсунули миску с кашей и ядом, так неопохмеленная соседка подхватила ее и понесла к себе в дом – с трудом вырвали. А если б мы не успели?
Тон сопения лейтенанта изменился в том смысле, что плохо, конечно, вас жалко, а ведь пришлось бы засадить хороших людей, у которых такой атомный самогон, и отлично, что успели вырвать у соседей отравленную пищу, за это надо бы и тост.
В день рождения Макса, 29 июня 2003 года, Глафира вернулась поздно, с легким сизым налетом лица. Отдышалась.
– Собрание было долгое, – по губам бегал трепет оправдания, – парторг задержал еще, все про митинг протеста напоминал, не успела тебе подарок купить.