- Ну же, закрывайся скорее! – взмолилась Аня, снова и снова нажимая на кнопку, однако лифт не подавал признаков жизни.
- Опять сломался, - не удивился Станислав, снова чихнул и внезапно сунул руку в карман своего пальто, которое было надето на Ане. По ее бедру через ткань кармана требовательно скользнула его рука.
- Вы что! – ахнула Аня и шлепнула его по руке.
Станислав с укоризной взглянул на нее и прижал к лицу платок, который выудил из кармана своего пальто.
– А тяжелая у вас рука, Анна!
- Извините, - смутилась она.
- Апчхи! – чихнул Станислав и вывалился из лифта на площадку. - Это еще повезло, что лифт сейчас сломался, - заметил он, - а не между этажами, иначе застряли бы.
- Это чем же повезло? – выпалила Аня. Она бы предпочла просидеть в лифте до утра, лишь бы не попасться на глаза Тамаре Петровне.
Эта женщина, внушавшая страх всей школе, вечно отчитывала Аню по пустякам. Два года назад, когда Аня только переступила порог школы, Тамара Петровна Морозова была еще завучем. Она просканировала Аню пронзительным взглядом с ног до головы, заклеймила ее молодость и тихий нрав («Знаете, какие у нас ученики? Да они вас съедят!») и вынесла приговор: «Такие, как вы, у нас долго не задерживаются». Ане, которая всю жизнь мечтала учить детей и пошла в педагогический по призванию, а не из-за низкого проходного балла, до того сделалось обидно, что она поклялась: эта школа станет ее родным домом, а вредная дама возьмет свои слова обратно. Это уже потом, из разговоров в учительской, она узнала, что у завуча свой зуб на молодых специалистов, пришедших работать сразу после института. Ее дочь Настя продержалась в школе ровно год, а потом уволилась, не выдержав придирок матери. «Так что гляди, Анюта, Морозова тебе спуску не даст!» - по-матерински сочувствовали молодой англичанке учительницы в возрасте.
Однако Аня сдаваться не собиралась. С учениками она подружилась легко, уроки английского быстро сделались популярными, к ней даже перешло несколько учеников, ранее изучавших немецкий, и тут уж пришлось проявить все чудеса дипломатии, чтобы умаслить раздосадованную немку Берту Венедиктовну. А вот с Тамарой Петровной Морозовой найти общий язык никак не удавалось: Ане казалось, что завуч вечно ею недовольна и только и ждет удобного предлога, чтобы выставить вон. Прошлой зимой случился скандал: Тамара Петровна уволилась из-за конфликта с директрисой, но уже весной триумфально вернулась в школу. Директрису поймали на взятке, а Тамара Петровна заняла ее место и теперь держала школу в ежовых рукавицах. Встречая Тамару Петровну в коридоре, Аня старалась проскользнуть незаметно и жалела о том, что у нее нет плаща-невидимки. Ах, как бы он пригодился ей сейчас!