, выросли – и после этого получили благословение и были допущены к чаше. И теперь настал этот важный миг. Люди по очереди подходят и принимают причастие. Кажется, что в этой очереди, неспешно двигающейся под стройное негромкое пение, – только молодые прекрасные люди. Нет плохо одетых, старых, больных или убогих, все люди – равно прекрасны и не подвержены уродующему резцу времени. Такими они видятся независимо от их физического облика и материального достатка, намеки на который невольно обнаруживаются то в виде дорогой сумочки, то в мелькнувшей дырке на носке, благочестиво прикрытой брюками.
Отнюдь не хочу призвать, что, мол, ходите в церковь, на соборование, по возможности не грешите, исповедуйтесь, причащайтесь, старайтесь быть похожим на Христа и Богоматерь – и будете вечно молодыми. Призывать к этому бессмысленно и вообще, это вопрос очень личный. Может быть, кто-то посещает молельный дом, синагогу, мечеть или буддийский храм. Или вообще об этом не задумывается. Просто констатирую факт, в котором каждый может убедиться, кому не претит прийти на главное богослужение – литургию. Практически все верующие во время евхаристии, особенно в самые сокровенные моменты последних минут перед самым причастием и сразу после него, прекрасны и молоды. Все они до этого самого важного для них момента тщательно готовились: вспоминали, что они делали неправильно, не по-божески; говели – ограничивали себя постной пищей; чаще, чем обычно, ходили на службы, веря, что они припадают к истокам вечной жизни. Они всеми силами старались стать лучше, оставить в прошлом себя вчерашнего, вырасти еще немного в выбранном духовном направлении.
Мы вернемся к этому факту в главе 3.1 и посмотрим, что мы, обыкновенные люди, не святые, по-настоящему не воцерковленные или вообще не имеющие отношение к какой-либо конфессии, можем сделать для себя по описанному образцу. Здесь же запомним простую истину: человек, который стремится к чему-то, хочет быть завтра лучше, чем вчера, вырасти в полный рост, прекрасен и не подвержен старости.